славную гоночную программу! Заявляю, что новая команда будет принимать участие во всех гонках! – Когда аплодисменты стихли, Ромео продолжил. – Но это еще не все новости. Сотрудничество Альфа Ромео и Уилсон Американ не ограничится гонками. Наши совместные усилия будут также направлены на создание целой линейки автомобилей, которые будут созданы специально для рынка Соединенных штатов и чьей отличительной чертой будет максимально возможное использование всех технических новинок. Наши машины будут самыми быстрыми, безопасными и комфортными!
Переждав очередной шквал аплодисментов, микрофоном завладел уже я.
– А теперь пришло время для третьей большой новости! – после этих моих слов на сцену поднялись президент Bank of America и Алекс Ульманн. Убедившись, что они встали рядом, я продолжил. – Теперь не только в Европе будет 24-часовая гонка на выносливость, но и в США! Уже в этом году начнется строительство трассы в Дайтоне!
– Что?! Как в Дайтоне?! – закричал один из гостей и тут же полез на сцену. – Ублюдки! Дайтона – это моя трасса! Слышите?! Моя! Я не отдам вам свою трассу! Выкусите! – Билл Франс, а это был он, вцепился за отвороты пиджака Ульманна и затряс того словно куклу. – Я же подходил к тебе с этим предложением!
– Билл, успокойся, – попытался вырваться Алекс. – Да ты предлагал, но твое предложение не одобрил банк.
– А сейчас, значит, одобрил?! – брызгал слюной разъяренный глава NASCAR.
– Да, одобрил. Как только в деле появился Фрэнк Уилсон, банк сам вышел на меня с предложением. – Ульману все же удалось освободить свой пиджак, и теперь он стоял отряхивался.
– Фрэнк Уилсон?! – взревел Билл Франс и попер на меня. – Значит это ты, щенок, украл мою мечту!
– Охрана! – наконец, кто-то вспомнил об этих чудных ребятах во всем черном.
– Да уймитесь вы уже! – на его пути оказался тучный президент Bank of America, который из-за своего веса не мог похвастаться такой же резвостью, как у меня.
– Ах ты жирная свинья! Указывать мне еще будешь?! – хук справа вышел знатным. Президент банка улетел в партер.
Женский визг и треск от сломанной мебели нисколько не отвлекли бузотера. Он несгибаемо пер словно бык на красную тряпку, которой сегодня был я.
Дальше отступать было уже не солидно, но не драться же на глазах у сотни свидетелей.
Хотя, глядя на воодушевленные лица журналистов, отхвативших такую сенсацию, они были бы счастливы узреть именно такой вариант развития событий.
Обломитесь, шакалы. Взял агрессора на болевой прием и сдал подбежавшей охране.
– Фрэнк, ты цел? – возле меня словно не откуда возникла перепуганная Алессандра.
– Да все нормально, – дежурно отговорился я, соображая, как происшествие отразится на цене акций, нашел взглядом Оппенеймов. Что отец, что сын, судя по их виду, подсчитывали убытки, из-за чего пребывали в шоке.
Президента
