ощущений. Любое отношение к «вне-себя», любой опыт такого «вне-себя» были бы невозможны, если бы не существовало изначальной, априорной способности и соответствующего принуждения к экстернализации наших ощущений в нашем сознании. Однако, будучи эмпириком, я стараюсь обходиться минимумом априорного и поэтому не предполагаю, подобно Канту, чистого понятия пространства, а только пространственную функцию, посредством которой мы вынуждены придавать нашим ощущениям пространственный характер, переживать их «вне себя», как пространственно определенные, в то время как свойства и законы этого внешнего «я», евклидова пространства, мы познаем только через опыт (см. мое эссе «Либман как эпистемолог», p. 43).
Время тоже не требует особого априорного взгляда. Скорее, для реалистической точки зрения достаточно психической способности к изменению в связи с идентичностью самосознания как логико-субстанциональной предпосылки опыта времени.
Что касается категорий, то они ни в коем случае не должны рассматриваться как априорные понятия, изначально и полностью данные в разуме. Кант имеет в виду скорее (первоначально бессознательно осуществляемые) синтетические функции. Если впоследствии поразмыслить над ними и над природой их действия и свести их к понятиям, то получаются категории. И здесь эмпирик будет стараться обойтись минимумом априорности. На мой взгляд, нет никакой необходимости в искусственно собранном Кантом числе двенадцати. Для меня также совершенно немыслимо, чтобы в нашем сознании в качестве первоначального приданого 12 материально различных функций, строго отграниченных друг от друга, были готовы и ждали, подобно пауку в своей паутине, соответствующего сенсорного материала, чтобы затем немедленно наброситься на него, сформовать и соединить в соответствии со своей собственной природой.
Вполне достаточно предположить наличие изначальной интеллектуальной функции соединения и разделения (синтеза и анализа), эффективность которой зависит от сенсорного материала и которая, следуя закономерностям и нарушениям, возникающим в нем, дифференцирует и специализирует себя разнообразными способами. Она действует на трех разных уровнях: сначала при формировании нашего перцептивного мира чисто ассоциативным путем: посредством воспроизведения и неосознанно и непреднамеренно возникающих ассоциаций прошлое проникает в настоящее и утверждается в нем; таким образом, ощущения становятся полнее, богаче. Разнообразие, сходство, одинаковость приходят в сознание только через разнообразие и т. д. состояний сознания: мы действительно переживаем разные вещи, когда видим красное и синее, когда слышим и ощущаем вкус; но мы не переживаем разнообразие этих состояний сознания. Это возможно только на второй стадии, когда сознание фокусируется на себе и своих состояниях; здесь из синтетической функции возникает совершенно новая, более высокая
