стендап-комики, за очень, очень редким исключением.
Хотя Патрик действительно жил с мамой, ну или за счёт мамы, или в маминой квартире и часто с ней виделся. Но само по себе это никак не характеризовало его как личность. Это не говорило о нем ровным счётом ничего, кроме того, что он сумел с ней договориться, или о том, что они неплохо с ней ладят. Я не большой любитель стереотипов, говорящих о том, что в восемнадцать лет надо собирать в родительском доме чемодан и стремится на выход, иначе ты уже состоялся как индивид. Мои представления об отношениях, людях и мире гораздо шире, бывает вндь по-разному. Скажем так, мне просто не нравился Патрик, потому что нет ничего не приятней размытой личности, в которой каждый пытается увидеть образ, который ему понравится. Мне он напоминал мазню на холсте, в которой каждый пытался увидеть абстрактное искусство. И почему-то это искусство сидели только женщины.
***
В эту ночь мы залегли с телефонами на моем диване. Я искал что-то своё в телефоне, она что-то своё, а потом почти синхронно их выключили. Воцарилась тишина, в комнате стало темнее. Я не знаю, почему Далила плюхнуламь рядом, но так было даже лучше, у нас было больше времени подумать сообща, помолчать и ещё раз вернуться к расследованию в разговорах.
– Ты думаешь ее найдут? – из темноты ночи спросила Далила.
– Не знаю, – ответил я, и снова наступило молчание.
Мы молчали довольно долго. За это молчание я успел обшарить потолок глазами и подумал, что Далила уснула. Но нет, она вдруг неожиданно задала вопрос, перевернувший мое сознание:
– А что ты думаешь о ее брате? – спросила она.
– А почему ты спрашиваешь? – отозвался я.
– Не знаю, через паузу произнесла Далила. – Но у нее же в дневнике есть упоминание о нем. Может, она о нем думала. Или не знаю… Я так поняла, что они не общались.
Я задумался. А ведь действительно, в своем дневнике она упоминала о том, что "братишка" наверняка завидует ей, потому что что у нее своя отдельная квартира почти в центре Москвы, та, которая досталась ей по наследству от бабушки. А он до сих пор живёт с родителями. Она называла его "этот мажор" и писала о нем так, как будто хорошо его знает. Но как утверждала ее тетя – Тамара Исааковна, Лиля практически не общалась с семьёй. Сам собой вставал вопрос о том, где Лиля брала информацию о единоутробным брате. Я предположил, что из соцсетей.
– Ты думаешь, зависть к сестре тянет на мотив? – задумчиво спросил я у Далилы.
Возникла пауза.
– Не знаю, – ответила она, немного подумав. – Ничего нельзя отрицать, пока мы не разберемся в ситуации. Но исходя из ее записей в дневнике , можно сказать, что это она завидовала брату.
– Чему? – с удивлением спросил я.
– Тому, что у него есть родители, – очень спокойно произнесла Далила.
Это был очень тонкий момент, и мне было удивительно, что Далила так ловко схватила его, как будто поняла интуитивно, ведь даже я не смог сразу… А ведь всё было на поверхности.
Из
