хохотала, охотно радуя гостей белым стеклом своих ровных молодых зубов. При всей такой занятости жена писателя не забывала зорко обозревать просторы роскошного стола, точными взмахами красивых рук направляя в нужную сторону строй исполнительных мужчин-официантов. Её гибкие пальцы при этом удивительным образом выдерживали многочисленное тяжёлое золото, цепко хватающее голубые камни резных перстней.
Грянул ещё один тост.
Писатель в очередной раз учтиво откланялся, несколько раз подряд прикоснувшись рукой к жилету и к сердцу, отвернулся, чтобы поставить на поднос пустой бокал, рассеянно потёр влажной ладонью свой незначительный, убегающий подбородок.
В толпе гостей одна из приглашённых молодых женщин что-то сказала своему статному, холёному спутнику в смокинге и, бледная, чуть прихрамывая и сознательно избегая пустого внимания, прошла с сигаретой в дальний угол продолжающего сиять праздничного зала, устало устроилась там в кресле.
Наёмные репортёры воспользовались передышкой, обступили с края всё ещё полный дополнительный стол и, дрожа там, в толпе, багровыми смеющимися лицами, звонко чокались и жевали деликатесы. Кто-то из фотографов, тощий телом и острый взглядом, прятал в заранее приготовленную сумку нарезанное мясо и фрукты.
Хозяйка ещё раз, никого не выделив, дежурно осмотрела исполнительных официантов, без заметного утомления снующих от стола в направлении кухонных просторов. Кто-то из них улыбнулся ей, она ответила рассеянной гримасой.
В дальнем углу зала высокий, худощавый молодой официант уронил с подноса пустую кофейную чашку.
Дисциплинированно, точными движениями, безмолвно, без упрёков, он опустился на колено, собирая осколки.
Женщина встала с кресла, бросилась ему помогать. На поверхности холодного каменного пола его рука коснулась её тонких пальцев. Внезапно нахмурившись, она пристально взглянула в такие близкие и давно знакомые глаза, уже никак не сдерживая своей стремящейся сквозь уходящие слёзы восторженной улыбки.
А он, аккуратно положив на поднос последний звенящий кусочек фарфора, с изумлением спросил, вытирая ладонь о белую куртку.
– Лиза?!
– Басти?
– Ты здесь одна?
– С мужем. Нас пригласили. А ты?
– Работаю…
И снова в зале раздались громкие одобрительные крики.
Очередной значительный гость сказал что-то приятное о гениальном творчестве хозяина и о его красивом, богатом доме.
Аплодисменты.
Все ждали музыки.
В коротком перерыве оркестр готовился продолжить исполнение номеров приготовленного репертуара. Музыканты понемногу настраивали инструменты, негромко переговаривались, улыбались.
Со стороны кухни к руководителю оркестра подошёл Басти.
Он был уже не в куртке официанта, а в простой
