точнее, ее единственный спутник. Названия нет, поэтому в рабочем порядке принимается название Луна-один.
Луна-один – шарик диаметром семь тысяч километров. Вращается по выраженной эллиптической орбите, соотношение – один к четырем, апогей – двести шестьдесят тысяч километров, период обращения – около пятидесяти часов. Тяготение на поверхности – ноль сорок один «g».
Атмосферы нет, вулканической активности также нет, геологический состав коры ярко выраженных особенностей не имеет. Метеоритная опасность в пределах синего уровня. Реальную опасность представляют так называемые песчаные приливы – перемещения больших масс пыли, вызванные переменным гравитационным воздействием Беты. Впрочем, приливы происходят, как правило, в экваториальных зонах, а нам туда не надо.
…Живых снимков было мало, Дэба показывал нам в основном трехмерные модели. Разглядывая их и думая, какая беспросветная пустота и холод нас окружают, я с новой силой понимал, насколько ненавижу космос. Наверно, не было той власти, которая могла бы меня заставить, подобно нынешним невольным попутчикам, всю жизнь носиться среди безжизненных обледеневших булыжников-планет и столь же мертвых, хотя и горячих шаров, именуемых звездами.
Звезды хороши, когда разглядываешь их со своего балкона, прижимая к себе свеженькую подружку и прихлебывая коктейль. Вблизи они ничуть не привлекательны, скорей наоборот…
Не дай бог погибнуть где-нибудь здесь. Не дай бог самому стать обледенелым булыжником и целую вечность плыть в пустоте, глядя перед собой навеки застывшими глазами.
А ведь многие, очень многие так и погибли. «Ледяной гром», например…
По окончании брифинга капитан попросил нескольких бойцов задержаться. Им, надо думать, он собирался рассказать самое интересное, но меня к их секретам не тянуло.
В коридоре я задержал Крэка.
– Ты не расскажешь, как погиб «Ледяной гром»? – спросил я.
– А зачем тебе? – с подозрением спросил он.
– Как-никак по местам боевой славы путешествую. Хотелось бы знать предысторию.
– Какую тебе, бля, историю? – его глаза сощурились.
– Да не историю! Просто расскажи, интересно.
– Интересно, бля… – хмыкнул он. – Ну, могу рассказать… если так интересно.
Я думал, мы пообщаемся прямо в коридоре, но он сказал: «Приглашай, бля», имея в виду мою железную келью. Там, конечно, колени упирались в стену, однако я не стал возражать.
Крэк с усмешкой оглядел мое жалкое жилище. Надо сказать, что к тому времени я обзавелся кое-каким барахлишком. Народ из сочувствия тащил мне все, что было не очень жалко, – кто бритвенный приборчик, кто старые магнитные накладки для обуви, кто ветхий засаленный свитер.
Всю мелочь, чтоб не летала где попало, я держал в большом пластиковом пакете, привязанном к какой-то железке на потолке. Было здорово похоже на суму, с которой в глубокой древности бродили
