всех нас Владислав Григорьевич больше, чем отец и мать, – он для нас все! Не защитим его – потеряем себя и Абхазию!
– Я это понимаю, Кавказ! Но что я умею?.. Да ничего! Если и держал винтовку в руках, то только в тире, – с горечью произнес Ибрагим.
– Винтовка, пистолет… Разве в них дело?
– Я и приемов не знаю.
– Приемы? На войне быстро учатся и не такому! В тебе есть другое – дух, а это самое главное. Я уверен, ты не дрогнешь и пойдешь под пулю, если какая-то сволочь поднимет на Владислава Григорьевича руку. А принять смерть в глаза – это потяжелее, чем пойти в атаку. На фронте даже в самом безнадежном бою есть шанс уцелеть, а у телохранителя Владислава Григорьевича его нет и не может быть. Жизнь телохранителя принадлежит только ему! Ты понял – только ему!
– Я… Я постараюсь! – дрогнувшим голосом произнес Ибрагим.
– Вот и договорились! – закончил этот необычный разговор Кавказ, дружески потрепал по плечу, а затем, загадочно улыбнувшись, развязал тесемки на рюкзаке и предложил: – Примерь гардеробчик!
Ибрагим подхватил с пола рюкзак и вывалил содержимое на кровать. В нос шибануло резким запахом нафталина и вещевого склада. Не обращая внимания, он сбросил на стул куртку, стащил джинсы и принялся примерять на себя новенькую военную форму.
Десантная камуфляжка сидела на нем как влитая, правда, ботинки-берцы оказались великоваты, а кепка едва держалась на гриве волос, но эти мелочи мало смущали. Он уже чувствовал себя военным, сгреб в кучу куртку с джинсами, запихнул на верхнюю полку шкафа и повернулся к зеркалу. На него смотрел настоящий боец, который не выглядел бы белой вороной среди обстрелянных ополченцев. Кавказ тоже остался доволен, но легкая тень на лице не укрылась от Ибрагима.
– Что-то не так? – насторожился он.
– Сам не пойму. С размером вроде не ошибся, но вот кепка и…
– Все нормально! У тебя глаз – алмаз.
– Алмаз, говоришь? Как бы этот глаз не подбил Владислав Григорьевич!
– …Владислав Григорьевич?! За что?
– Будет за что! У меня самого руки чешутся твою гриву «под ноль» вывести.
– Какая грива?! – оскорбился Ибрагим (в Лондоне она была предметом его гордости) и с возмущением воскликнул: – Посмотри вокруг! У некоторых бороды длиннее!
– Борода?.. М-да. Не знаю, не знаю, но твоя грива… – Кавказ с сомнением покачал головой и уже серьезно сказал: – Пойми, Ибо, охрана Председателя – это лицо Абхазии, а оно, сам понимаешь, должно внушать уважение!
Ибрагим снова посмотрел в зеркало, провел рукой по пышной копне волос и с грустью произнес:
– Сегодня не будет!
– Тогда все в порядке! – подвел итог «строевого» смотра Кавказ.
– Ну нет, так не пойдет! А где пистолет, где автомат? – расхрабрился Ибрагим.
– Ишь какой шустрый, не все сразу.
– Интересно получается,
