сказать, что ваша память, должно быть, возвращается, если вы уже смогли вспомнить регтайм.
– Миссис Бисли мне рассказала, – пояснил он, имея в виду хозяйку пансиона. – Я играл для нее все, что она попросила, но эта музыка на регтайм не похожа.
– На чем же вы играли?
– Что-то вроде большого клавесина, но звук у него совсем другой.
– Возможно, пианино.
– Но ты не сказала мне, откуда доносится музыка.
– Это классика. Думаю, что Бетховен. А доносится она из кассеты в машине.
– Машины, – прошептал он. – Снова машины.
И тут Даглесс осенило. Что, если музыка поможет вернуть ему память?
Вдоль одной из стен стояла полка с магнитофонными кассетами. Она выбрала Бетховена, отрывки из «Травиаты» и ирландскую народную музыку. Хотела было взять альбом «Роллинг Стоунз», но решила, что требуется что-то более современное. При этой мысли она невольно засмеялась.
– Для него даже Моцарт внове, – пробормотала она, все же беря с полки «Стоунз». – Может быть.
На нижней полке стояли недорогие кассетные магнитофоны, поэтому она купила тот, к которому прилагались наушники, и вернулась к Николасу, добравшемуся к этому времени до отдела канцелярских товаров. Заметив, как осторожно он гладит пачки с бумагой, Даглесс взяла блокнот на спиральке и принялась чертить на бумаге маркерами, фломастерами, механическими карандашами и шариковыми ручками. Николас и сам что-то изобразил, но Даглесс заметила, что он не написал ни единого слова. Странно. Несмотря на то что, по его словам, мать была очень образованна, сам он вряд ли умел читать и писать. Впрочем, не стоит задавать вопросы на подобные темы.
Теперь к двум пакетам присоединился третий, набитый блокнотами, фломастерами всех возможных цветов, кассетами, плеером и шестью книгами о путешествиях: три – по Англии, одна – по Америке и две – по всему миру. Даглесс, сама не зная почему, купила набор акварелей с видами Виндзора и Ньютона и пачку бумаги для акварели для Николаса. Почему-то ей казалось, что он любит рисовать. Ко всему этому она прибавила роман Агаты Кристи.
– Не могли бы мы отнести все это в отель? – робко спросила она. Ей казалось, что руки под тяжестью пакетов вытянулись до самой земли.
Но Николас снова остановился, на этот раз перед магазином женской одежды.
– Ты купишь себе новые вещи, – безапелляционно приказал он.
Даглесс не понравился его тон.
– У меня есть собственная одежда, и когда я верну свой багаж…
– Я не стану путешествовать с безумной, – сухо оборвал он.
Даглесс не была уверена в значении последнего слова, но можно было догадаться. Она взглянула на свое отражение в стекле. Если вчера она выглядела паршиво, то сегодня просто превзошла себя. В конце концов, есть время для гордости и есть – для здравого смысла.
Даглесс без дальнейших слов вручила ему пакет с книгами.
– Подождите меня здесь, – повелительно
