его собственные! Да, ум человеческий ограничен, – а с этим-то слепая, дерзкая кичливость, особенно в наше время и не хочет согласиться.
Есть модное слово – сила. Что это такое? Нечто духовное или вещественное? Ни того, ни другого, вообразить мы не можем… Следовательно, опять это только слово без смысла, один звук, которым заглушается наше невежество.
Каким образом слепые силы могли дойти до того, чтоб сочинить голод и жажду в человеке, и подготовить средства их утоления, и устроить желудок с беспрестанными требованиями (которых удовлетворение, прибавим, кстати, и должно составить внешнее содержание, рамку всей истории человеческого рода), разделить род человеческий на два пола, мужской и женский, сообщить им такую-то наружность, снабдив один пол красотою, другой силою, со взаимными нуждами и вожделениями, которыми обеспечивалось бы продолжение, то есть, существование человеческого рода![16]
Как это случилось, что откуда-то взявшаяся безумная сила сотворила такие сложные организмы, распределила занятия между их частями, поставила их во взаимные отношения, одно другому содействующие и отнюдь не мешающие – нигде ни сучка; ни задоринки![17]
Строение женщины с ее удивительными отправлениями – очищением, зарождением, плодоношением, кормлением, какое чудо! Капелька, заранее помещенная в ее тайниках, оживотворяется каким-то движением, и из этого семечка происходит Ньютон с его биномом, Рафаэль с его идеалами, Моцарт с Дон-Жуаном, образуется Петрова воля, Вольтерова острота, Наполеонов ум, сердце Карамзина!..
Все творение, с человеком включительно, приписывается движению какой-то силы или сил. Хорошо, – но почему же эти зиждущие силы, сотворив одного человека, одну пару, Адама с Евою, перестали творить людей, и предоставили одной этой паре, сотворенной или сотворившейся, продолжение человеческого рода? Почему не могли они сотворить больше пар? Почему не могли сами творить беспрестанно во времени, продолжать такое творение? Как избрали они, или как избралось место, точка на земном шаре, где первый человек мог зародиться? Почему могла оказаться удобною только одна точка, а не многие? Как же он зародился? В каком виде? Такою же капелькою, какою зарождается теперь? Но теперешняя капелька оживляется, развивается в течении девяти месяцев в утробе матерней, и питается от ее жизненных сил! Но ведь все-таки нужны две капельки, совершенно различные, из которых должны были произойти мужчина и женщина! И они должны были быть оживотворены, и в этих капельках должны были быть помещены зародыши всех человеческих способностей, с различием мужских от женских! Надо же им еще сообщить способности соединяться, рождать!..
Строение человека не есть ли чудо? Да и всякий его орган, отдельно взятый, не есть ли чудо?
Как слепая сила могла сочинить человека, составить его тело из миллионов клеточек, устроить ему глаз со зрительным нервом из бесчисленного множества нитей, соединенных между собою неразрывными узами, – одна другой мудренее, – и такое же ухо, горло, язык со вкусом, осязание, мозг со тьмою составных частиц, подвижных, самосознательных, устроить
«Что сказано в скобках о желудке, не может ли подать повода к материалистическому представлению о началах жизни и Истории?» Ответ: В поте лица твоего снеси хлеб твой. – Чтоб быть, надо есть, а приискание средств для удовлетворения голода, это и есть содержание внешнее истории человеческого рода.
«Первый параграф отзывается отчасти преувеличениями: они не найдут себе полного подтверждения в ежедневном опыте; да и само откровенное учение возвещает нам, что грехом человека в самую природу видимую внесены различные виды нестроения и беспорядка». «Подобное преувеличение можно примечать и в следующем месте: «Звезды… составляют один тьмоголосный хор, в котором не слышится ни одной фальшивой нотки», ибо известно, что астрономия признает так называемые аберрации в движении светил. Преувеличения эти сами по себе неукоризненны, а допущены с апологетическою целью; но они нежелательны, потому что могут отчасти препятствовать полному достижению апологетической цели, и тем, против кого эта апологетика направлена, подает повод к подозрению, будто мировоззрение защитников религиозной истины держится на произвольном и несогласном с действительностью оптимизме».
