. Меня брат убьет, если узнает, в каком вертепе я побывала, – и начинает трястись.
Я тоже в шоке! Я позвала всего две или три подруги! Понятия не имею, как вечер в компании близких подруг превратился в шумную вечеринку.
Дом моего отца превратился в черт знает что! Гремит музыка, напитки льются рекой. В бассейн с подогревом ныряют полуголые девицы, взметая тысячи брызг.
– Это все Анька! – хватаюсь за голову.
Только она могла привести с собой такую толпу! Зря я доверила ей посидеть немного одной, пока я ездила с охранником за хлопушками. Мама дорогая… Какие тут хлопушки?! Весь зеленый газон уже устлан круглыми конфетти, серебряным «дождем» и с мятыми одноразовыми стаканчиками.
Прошел всего час, как я оставила Аньку. Ну, может чуть больше… Я выбрала хлопушки, потом долго стояла около витрины с шампанским, шалея от собственной смелости!
А в это время в доме моего покойного отца начал твориться хаос. Свою хлопушку я смело могу засунуть в одно место. Видимо, именно этим местом я и думала, приглашаю Аньку. Она же полмира знает! Вот даже одного чернокожего вижу среди гостей…
Мама… Мамочка моя, что творится?!
Повторяю снова и снова. Оба моих родителя мертвы. Мама умерла, когда мне было девять лет. Она погибла в автокатастрофе, в ее машине отказали тормоза.
Я осталась жить с отцом. Под его надзором. Вернее, под надзором нанятых им людей. Потому что сам он был постоянно в разъездах. Наверное, из-за его большого бизнеса.
Мы тоже часто переезжали с места на место. Только в этом городе обосновались на два с лишним года.
Из-за частых переездов у меня есть огромное количество знакомых и почти нет настоящих друзей.
Вот только Ромашка и Анька… Диаметрально противоположные.
Ромашка – тихая и спокойная отличница, которую старший брат воспитывает в строгости. Скромная и богобоязненная. Анька – буйная и яркая, как фейерверк. И очень-очень… общительная!
Я посчитала ее за свою подругу, но глядя, как он вихрем носится по газону и трындит со всеми подряд, я понимаю, что таких подруг, как я, у нее десятки, если не сотни.
Я не против немного повеселиться. Но лишь немного! Без угрозы разломать все на части и нанести урон имуществу. Однако, именно это сейчас и происходит!
Повсюду крики и шум, приглашенные Анькой друзья ведут себя, как дикари! Они могут разнести все в щепки.
– Лей-лей-лей! – скандирует несколько человек за моей спиной.
Я поворачиваюсь. Сразу же столбенею от возмущения.
Два парня держат папин золотой кубок! Папа получил этот кубок за борьбу в вольном стиле.
Два других парня льют в огромный кубок черт знает что, а собравшиеся рядом скандируют: «Лей-лей-лей!»
Эта бурда… точно смертоносная, потому что смешивать то, что смешивают два балбеса, не отважатся даже самые пропащие пьяницы!
– А ну стоять! Всем стоять! – кричу я.
Ха. Меня никто не слышит.
Тогда я забираюсь на один из столиков и машу руками, крича изо всех сил. Легкие начинают гореть от чрезмерных усилий.
– Всем стоять!
Музыка сразу же смолкает.
Ого! Вот это меня слушаются. Правильно делают. Я здесь хозяйка! Сейчас скажу, чтобы все вели себя потише. Но причина не во мне, потому что…
Рядом с музыкальным центром стоит высокий. Нет… Высоченный мужчина. Он кажется мне смутно знакомым. Где-то я его уже видела, но не помню, где…
– Эй, мужик, какого фига ты музон вырубил?! – возмущается кто-то из толпы.
Через секунду музыка вновь начинает литься оглушающим потоком из всех динамиков. Бомбит так, что барабанные перепонки вибрируют от сильнейшего напора.
Внезапно… Слышатся частые выстрелы. Музыкальный центр взлетает на воздух. Вернее, то, что от него осталось.
Паника! Незваные гости пищат, давят друг друга, обливая напитками и кидаясь в разные стороны.
– Вечеринка окончена!
Низкий мужской голос перекрывает командным басом испуганные визги и крики. Я коченею на месте от паники, узнав, кто здесь раскомандовался. Буду рада ошибиться, но я уже слышала этот голос несколько раз в своей жизни, каждый раз едва не падая в глубокий обморок.
Это друг моего отца.
Боже, пусть я ошибусь. Пусть это будут слуховые галлюцинации.
Но…
Я не ошибаюсь.
Это
