знала, о чём пойдёт разговор, поэтому почти не удивилась, когда, проводив кокетливой улыбкой молоденького официанта, принёсшего им по коктейлю, Эля всплеснула руками и воскликнула:
– Ой, Дашка, я тебе сейчас тако-ое расскажу! – Придерживая двумя пальцами зажатую в губах соломинку, Эля сделала пару глотков. – Познакомилась я с мужиком: вроде на вид невзрачненький такой, низенький, лысенький, а потом, представляешь, оказалось, что он директор какой-то там крупной фирмы. Денег у него – куры не клюют, квартира – шикарная, две машины, дача, короче говоря, полный комплект. – Эля остановилась, чтобы сделать ещё глоток коктейля. – Ну вот, значит, он мне и говорит: жениться я, мол, на тебе не собираюсь, но ты будешь получать всё, что захочешь. Представляешь?
– Ну а ты? – снисходительно улыбнулась Даша, помешав соломинкой в бокале.
– Ну… я согласилась! – торжественно ответила Эльвира. – Нет, ты не подумай, – тут же встрепенулась она, – это я не только из-за денег. Он, между прочим, очень интересный человек…
Даша рассеянно слушала её, глядя на сцену, посреди которой на высоком стуле сидел гитарист. Его длинные волосы и взлохмаченная борода поблескивали белоснежной сединой, а звуки струн наполняли зал лёгкой грустью, какой-то ленивой печалью. Эта печаль незаметно обволокла Дашу густым туманом, затем наполнила её изнутри и расслабила, охладив беспокойное сердце. И Даша почувствовала непреодолимое желание оторваться от земли, взмыть ввысь, и, замерзая, звать кого-то на помощь, но звать не по имени, неизвестному ей, а по улыбке, которой она хоть никогда и не видела, но которая стала внезапно единственной её мечтой.
– Дашка, что с тобой? – Эля испуганно прикоснулась к её руке.
– Нет, нет, ничего. – Очнувшись, наконец, Даша попыталась улыбнуться.
– Давай лучше, – Эля весело подмигнула, – за нас, любимых, за наше счастье в новом году!
Они театрально чокнулись и рассмеялись.
– Слушай, а у тебя-то как, есть сейчас кто-нибудь? – поставив бокал на столик, спросила Эля.
– Кто? – смутилась Даша.
– Ну, перестань, Дашка, ты же прекрасно понимаешь, о чём я…
– Да нет вроде, – помолчав, вздохнула она, – сейчас нет никого.
– Как так? У тебя же был скромненький такой… как его… Саша? Или Лёша? – удивилась Эля. – Нет, погоди… Андрей, да?
– Да ну его… – Даша поморщилась.
– Эх, Дашка! Всё-то тебе не так! Смотри, вот останешься в конце концов одна…
А музыка всё играла и играла, и каждая струна, каждая нота кричали об одиночестве, об одиночестве, которое Даша чувствовала кончиками пальцев на холодном стекле бокала…
Они расстались в метро. Эля вышла и, помахав рукой, скрылась в толпе, а Даша поехала дальше, сидя у двери в полупустом вагоне.
Ступив на эскалатор, понёсший её наверх, она вдруг почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
