наверное, были бы лишними. Не решаясь отпустить руки, мы пошли дальше. Да, слова для нас ничего не значили.
Сидя под зонтиком на террасе небольшого уютного кафе, мы болтали о всяких пустяках, запивая свежие эклеры ароматным кофе. Мимо проносились машины, люди спешили по домам, предчувствуя дождь.
Мы вспоминали любимые фильмы, книги, пластинки и спорили, как дети, если вдруг наши мнения не совпадали. Но это было, скорее, в шутку и казалось нам забавным.
Допив свой кофе, она закурила. Я неожиданно залюбовался её изящными пальцами, загипнотизированный той утончённой небрежностью, с которой она держала в них тонкую сигарету.
– Знаешь, о чём я сейчас подумал? – Очарованный, я с трудом перевёл взгляд на её губы, хоть и знал, что она не ответит и лишь улыбнется. – Я подумал, что в тебе больше женственности и красоты, чем во всех женщинах, которые когда-либо встречались мне, вместе взятых. Конечно, это звучит глуповато… но я чувствую так, слова оттеняют смысл…
– Зато мне приятно их слышать, – смущённо улыбнулась она.
– Скажи, в парке… Почему ты сфотографировала меня? – Я знал, что она ответит, но надеялся прочесть ответ в её глазах. В них блеснули лишь лукавые искорки.
Одна, две, три – тротуар начал покрываться сыпью дождевых капель, и через пару минут зонтик над нами уже с трудом выдерживал неистовый ливень.
Мы заказали ещё кофе и курили, глядя на проходивших мимо, уставившись зонтами в небо, людей. А капли весело плясали по асфальту, разбиваясь, и растворялись в лужах.
– Пойдём. – Она взяла меня за руку, и, прежде чем я успел возразить, мы оказались под дождем.
Я достал из кармана газету и развернул её над нами, зная, впрочем, что это вряд ли спасёт. Прижавшись друг к другу, мы шлёпали по воде, пытаясь идти в такт и не попадая. От этого нас разбирал смех, но мы почему-то старались сдерживаться, отчего на лицах у нас получались уморительные гримасы.
Наконец мы свернули в переулок. Я отбросил в сторону промокшую насквозь газету, и, не в силах больше сдерживаться, мы расхохотались. Хватаясь друг за друга и за стену дома, чтобы не потерять равновесие, мы смеялись, как умалишённые. Да мы и вправду сошли с ума: опьянённые друг другом, мы были счастливы в этом холодном городе, под этим серым небом, поливавшим нас своими скорбными слезами.
Наши взгляды встретились, остановив, наконец, смех. Я протянул руку и, едва касаясь нежной кожи, провёл кончиками пальцев по лбу, поправив её мокрые волосы, по щеке, по губам, которые, чуть приоткрывшись, обожгли ладонь жарким дыханьем. Мне вдруг нестерпимо захотелось этого жара, захотелось задохнуться этим пламенем. Я подался вперед.
Словно в предвкушении, стараясь не касаться друг друга губами, мы будто обменивались дыханием, с каждым вдохом придвигаясь всё ближе и ближе, пока не почувствовали огонь, противостоять которому было не в наших силах. И через мгновенье мы были уже далеко, опьянённые
