чёрт! Накрой её быстрее, она же вопит на весь дом! – прошипела бледная Бланш.
– Бедняжка задохнётся, – буркнула Клодин.
– Ну и хорошо, мне она не нужна.
– Вам лучше вздремнуть, – заявила служанка. – А пристроить младенчика – моя забота. Я могу отдать девочку кормилице. Она берет пятнадцать… нет, двадцать экю в месяц.
– Ну нет, кто помешает ей постоянно повышать цену? Просто унеси её подальше отсюда. Да хоть выброси в сточную канаву или оставь под деревом. Лишь бы поскорее забыть о произошедшем.
Укутав малышку, служанка забралась в скромную повозку и вернулась в город. Клодин направила лошадь в мрачный квартал бедноты. Озираясь вокруг и морщась от царившей вокруг вони, она шмыгнула в один из жалких грязных домов.
– Вот, мамаша Фуан. Девчонка отличная. С пылу с жару, как свежий хлебец из печи.
Неряшливая старуха с крючковатым носом и седыми лохмами, что выбивались из-под рваного чепца, с любопытством взглянула на ребёнка:
– Ну, не так уж и хороша. Пятнадцать экю, не больше.
– Как же! Да за такие деньги породистого щенка не отдадут! А тут дитя сеньоры!
– И что такого? – хлопнув себя по ляжкам, крикнула старуха. – Такого добра в каждом доме с лихвой.
– Пятьдесят, и ни монетой меньше, – поджала губы Клодин.
– Что?! Целое состояние за младенца, который может помереть ещё до рассвета? Не жирно ли будет?
И женщины вступили в ожесточённый спор, позабыв о малышке, которая счастливо заснула, не ведая о том, что решается её судьба.
Наконец обе спорщицы сообразили, что время идёт и надо бы уладить дело. Сошлись на тридцати пяти экю серебром, и служанка поспешила обратно.
Меж тем несчастный влюблённый метался по Парижу в поисках особняка герцога. И когда отыскал его, заспанный лакей сообщил, что хозяин давно спит, а мадам уехала в гости и вернётся после полуночи.
В отчаянии Октав остался на улице дожидаться Бланш. Он должен немедля поговорить с ней, а до утра ждать слишком долго. Сердце его ныло от боли, глаза лихорадочно блестели. Он считал, что возлюбленную силой заставили выйти замуж. И когда в конце улицы показался экипаж, Октав вздрогнул и едва не задохнулся от переполнявших его чувств. Увидев Бланш, которая тяжело опиралась на служанку, выходя из экипажа, он рванулся к ней.
– Бланш! Ради всего святого!
Герцогиня Ла Фалуаз охнула и побелела. Она не ожидала увидеть брошенного любовника, вообразив, что с замужеством связь с ним прервалась навсегда. Её голова была занята единственной мыслью: скрыть своё состояние от мужа. Появление Октава выбило её из колеи, герцогиня тупо смотрела на любовника и молчала.
– Как же так, Бланш? Боже мой, как же так? Ведь ты поклялась мне!
И тут
