Энея пробежали мурашки, и он ухватился за рукоять меча.
Клубок остановился у входа в нору – черной дыры, из которой доносилось сопение кого-то большого и жуткого.
– Баук, – прошептал Эней и отпустил нить. Клубок моментально исчез.
На цыпочках Эней подкрался ко входу в нору, но там было так темно, что разглядеть баука не получалось.
– Глокс! – прошептал Эней, создавая перед собой большой светящийся шар. Зря что ли он пришел?
Эней отправил шар вглубь норы и смог разглядеть монстра. Огромный, вдвое больше крепкого мужчины. Крепкие ноги, длинные когти и устрашающее сопение. От ужаса Эней негромко вскрикнул, опустил руки, и шар света упал прямо на баука. Чудовище моментально проснулось, дико заревело и вскочило на ноги, разрушая свое убежище. Баук выскочил перед Энеем как черт из табакерки.
– Баууу!
– Крепис! – но взрывное заклинание только отскочило от чудовища.
Эней выхватил меч и едва успел увернуться от баука, который бросился на него с распростертыми лапами, словно желая крепко обнять. Выдернутое из сна чудовище отчаянно ревело. В записках отца Эней читал, что баук боится яркого света и никогда не выходит из укрытия днем. И теперь, вынужденный покинуть свою нору, он был зол. Очень зол.
Баук прижимал лапы к глазам и слепо топтался, рассчитывая наступить на того, кто потревожил его покой. Эней ухитрился подобраться к бауку сзади, полоснул его мечом по ноге чуть ниже колена и едва успел отскочить назад – баук рухнул на землю.
– Ага! – победно закричал Эней, но радость была преждевременной.
Баук тут же поднялся на ноги, убирая лапы от лица, и Эней смог разглядеть его глаза – маленькие черные точки, наполненные яростью. Баук снова закричал, Эней закричал в ответ – то ли от страха, то ли пытаясь казаться сильнее, чем есть на самом деле.
Баук бросился на Энея, тот отскочил в сторону, пытаясь еще раз порезать чудовище, но выронил свой меч. Теперь стало страшно. Эней взмахнул руками, создал световой шар и бросил его в баука, пятясь назад.
– На землю, Эней! – услышал он и быстро упал.
Тут же на баука обрушился поток огня, моментально поглотивший его. Баук закричал отчаяннее, чем прежде, но через несколько мгновений превратился в горстку пепла.
Эней поднялся на ноги, тяжело дыша. В нескольких шагах от него стоял Белотур.
– Я же запретил тебе ходить в лес!
Эней опустил голову, не зная, что сказать.
– Ты мог погибнуть, – Белотур подошел ближе. – Тебе так повезло, что сейчас день, баук не показал и трети своей силы.
– Прости, папа.
Белотур крепко прижал к себе сына и закрыл глаза. По его щекам бежали слезы.
– Я рад, что ты жив, сын.
– Папа, – прошептал Эней, – я, наконец, понял, кто я есть. Кем я хочу быть всю свою жизнь.
– Кем же? – отстранился Белотур.
– Я хочу охотиться на чудовищ.
