надо решить пару вопросов, не особо важных, но мне нужно чем-то заняться. Да только не выходит нихрена, взгляд то и дело возвращается к испуганной девчонке.
– Аккуратнее! – рявкаю, услышав всхлип Хрустальной. – Обезболивающее вколи, – добавляю, и возвращаюсь к экрану компьютера.
Пару минут спустя понимаю, что зря глаза мучаю, сконцентрироваться не получается. Кручусь в кресле так, чтобы быть лицом к Хаосу и девушке.
Блондинка, но не крашенная, губы полные, пухлые и, скорее всего, охереть какие мягкие. Лицо не испорчено штукатуркой, тело и вовсе мечта скульптора. Грудь твёрдая двойка, тонкая талия, округлые бёдра и задница что надо.
Привык видеть рядом с собой надувных кукол, правда были и нормальные, как Хрустальная, но ни одна из них так не торкала. Не трогал толком, а стояк обеспечен. И глаза эти невинные только хуже делают, так и манят сделать всё, чтобы увидеть в них огонь, желание, азарт. А она смотрит на меня как на монстра, и пусть я такой и есть, она ведь этого не знает, так какого хрена?
– Готово, – заявляет Хаос, собрав все свои вещи и встав с дивана.
Девица одной рукой кутается в блузку, и движения у неё какие-то заторможенные. Можно подумать, что от стресса, но я не первый день на этом свете, чую подвох.
Встаю с кресла и подхожу к дивану, смотрю, как Хрустальная головой крутит, словно держать её не может, к спинке прижимается, бледнеет. Делаю шаг к ней, хватаю за подбородок, поднимаю лицо к себе, и меня словно по башке огревают.
– Ты что ей дал? – поворачиваюсь к Хаосу, который не спешит уходить, благодарности ждёт.
– Что ты сказал, – пожимает плечами, а я снова к девке поворачиваюсь и по глазам всё вижу.
– Ты идиот? – спрашиваю, отпустив блондинку, и делаю шаг к нему.
– Что? Ты хотел, чтобы она успокоилась, – возмущается мужик.
– Ты врач, твою мать! – рявкаю на весь кабинет. – Укол, таблетки, что у вас ещё должно там быть…
– Так я думал тебе надо… – договорить не даю, бью в челюсть, и он сваливается на пол с глухим стоном.
– Мне, – удар. – Надо, – ещё один. – Чтобы ей больно не было, – ещё, ещё и ещё. – Урод! Она же не торчок, какой-то, – ору во весь голос, продолжая выбивать ему зубы.
– Прекрати, – раздаётся едва слышно за спиной. – Пожалуйста, – тонкий голос такой тихий, что я только сильнее из себя выхожу.
– Мудак конченый! Какой из тебя врач, мать твою?! – разбиваю себе кулаки о его рожу.
– Дав! – кричит кто-то, перехватывает, назад тянет. – Дава, чёрт возьми! – отталкивает со всей силы к стене. – Ты что творишь? – рявкает на меня Макс.
– Ничего, – глухо бросаю. – Уберите, – говорю в сторону распахнутой двери, и через секунду двое охранников уносят окровавленное тело.
– Это кто? – друг кивает на девчонку.
– Никто, – сухо отвечаю, повернувшись к ней и заметив, как она бесшумно рыдает.
Сука!
Подхожу к столу, пишу на бумажке название препарата и выхожу
