твоего собственного убитоготела, тяжесть, которая
навсегда отнимает невинность,
потому что тел много.
Это семь уровней отчаяния – по одному на каждый день недели, – которые приводят наиболее отважных к осознанию того, что пожертвовать жизнью в борьбе с силами, приведшими мир к тому, каков он есть, – единственный способ призвать нечто, что больше отчаяния.
Любая стратегия политиков, для которых такое отчаяние невообразимо, потерпит неудачу и будет вербовать всё больше врагов.
Непобедимое отчаяние
(декабрь 2005)
Как так вышло, что я всё еще жив? Скажу вам, я жив, потому что сейчас временный дефицит смертей. Я говорю это с усмешкой, с противоположной стороны желания нормальной, обычной жизни.
Где бы вы ни были в Палестине – даже в сельских районах, – вы среди обломков, пробираетесь через них, огибаете, перешагиваете. На контрольно-пропускном пункте, вокруг каких-то теплиц, до которых грузовики больше не могут доехать, на любой улице, направляясь на любую встречу.
Эти обломки – бывшие дома, дороги и повседневная жизнь. Едва ли найдется палестинская семья, которая за полвека не была бы вынуждена бежать, и едва ли найдется город, в котором оккупационная армия регулярно не сносила бы бульдозерами здания.
Есть также обломки слов, которые пусты, смысл которых уничтожен. Общеизвестно, что ЦАХАЛ, Силы обороны Израиля, де-факто превратился в армию завоевателей. Как пишет Серхио Яхни, один из мужественных израильских отказников (тех, кто отказался служить в армии): «ЦАХАЛ существует не для обеспечения безопасности граждан Израиля, он для гарантированной кражи палестинской земли».
Есть обломки благоразумных и принципиальных слов, до которых никому нет дела. Резолюции ООН и Международного суда в Гааге признали незаконным строительство израильских поселений на палестинской территории (сейчас таких «поселенцев» почти полмиллиона) и строительство «разделительного забора», представляющего собой бетонную стену высотой восемь метров. Оккупация и возведение стены, тем не менее, продолжаются. С каждым месяцем удушающая хватка Армии обороны Израиля на этих территориях усиливается. Удавка носит географический, экономический, гражданский и военный характер.
Всё очевидно; и это происходит не в каком-то отдаленном, охваченном войной уголке земного шара; каждое министерство иностранных дел каждой страны наблюдает за происходящим и не принимает мер, чтобы воспрепятствовать незаконности. «Для нас, – говорит палестинская мать на контрольно-пропускном пункте после того, как солдат ЦАХАЛ бросил в нее гранату со слезоточивым газом, – молчание Запада хуже, – она кивает в сторону бронированной машины, – чем их пули».
Разрыв между декларируемыми принципами и реальной политикой постоянный на протяжении всей истории. Заявления часто высокопарны. Здесь, однако, всё наоборот. Слов гораздо меньше, чем событий. То, что происходит, это тщательное уничтожение нации. И вокруг этого – скудные слова и уклончивое молчание.
Для палестинцев неизменным
