почему же, не понял – начал говорить Роговцев, и какой-то нехороший холодок, прошел по всему телу. Такое состояние, Николай Ильич испытывал дважды. Первый раз, когда его хотели отчислить из института. Тогда, еще молодой Коля, соорудил самодельную дымовую шашку и подложил под кафедру профессора Глотова. Правда, что-то там он не рассчитал во взаимодействии химических составляющих и шашка, вместо дыма, издала, сначала свист, потом звук сирены и неожиданно отлепившись от нижней части столешницы, взмыла в воздух, напомнив броуновское движение. Мало того, что его шашка металась по аудитории, как после клизмы со слабительным, так она выдавала в воздух черный едкий дым. Когда это безумие прекратилось, то все увидели на месте Глотова, человека, похожего на него негра, с вздыбленными волосами. Его очки, как-то странно свисали на носу, а глаза излучали полное отсутствие мыслей и понимания происходящего. Выйдя, через неделю, после больничного, Глотов еще полгода посещал своих коллег психиатров. Именно тогда, Роговцев решил, что его другом должен обязательно быть Альфред, а Глотов решил, что студента Колю Роговцева надо гнать из института, пока не все преподаватели еще пострадали. Кстати сказать, после этой, невинной, по мнению Роговцева шутки, Глотов стал очень странно заикаться и при этом припадать на левую ногу. Вообщем история имела последствия, как для Глотова, так и для института, вместе с Роговцевым. Так как Николай, был очень талантливым студентом, то за него вступился декан факультета общей хирургии, что и спасло его от отчисления. Но, каждый раз, когда преподаватели заходили в аудиторию и видели Роговцева, то старались незаметно и осторожно заглянуть под кафедру. В связи с этими особенностями преподавания в группе Николая, с одной преподавательницей случился конфуз. Когда она попыталась незаметно и осторожно заглянуть под кафедру, одногрупник Кашин, сам того неожидая, чихнул. Да так чихнул, во весь голос, что даже звон раздался в ушах у тех, кто сидел рядом. А преподаватель, профессор Ольга Ивановна Кривошеева, пыталась изобразить, в этот момент, эксклюзивную йоговскую фигуру. Что уж случилось и как, толком никто сказать не смог, но профессора замкнуло в поклоне. И мало того, что Ольга Ивановна не смогла разогнуться, в этом положении, как назло, у нее лопнула резинка на ее шикарной юбке. На улице было начало лета. Стояли очень теплые июньские дни. Юбка была из легкого шелка. Сами можете догадаться, какая картина сложилась в аудитории. Но мало того, в группу с объявлением зашел ректор института, что бывало очень и очень редко. И надо же, было ему зайти не раньше и не позже. То, что он увидел, изумило его до беспамятства. За кафедрой в состоянии поклона стоит уважаемая профессор фармакологии, и показывает, в неприличной позе всей аудитории свое нижнее белье. Что подумал ректор, для всех осталось загадкой, но хрюканье и закатывающийся смех был слышен еще долго. Ольга Ивановна пытаясь спасти положение, с криком – «не такое показывали», резко разогнулась. Дальше, подбежали девчонки студентки, натянули на профессора юбку, связали разорванные концы резинки и на этом лекция закончилась.