и заметили. Пришлось деньги обратно отдать. Вот я ноне и хотел цицарочное… Ну-с, прощенье просим! Желаю вам в радости праздник встретить и разговеться, как подобает – телу во здравие, а душе во спасение, – закончил купец и вышел из лавки.
Наем лакея
Купец Рублевкин разбогател, приснастился каким-то «соревнователем» при приюте и решил жить на широкую ногу, «по-господски». В его зале появились два рояля, в углах гостиной – статуи, стены покрылись картинами в широчайших золотых рамах, и у окна был поставлен акварий «со всякой змейной мерзостью». Прежде в комнатах прислуживала только женская прислуга да мальчишки из собственного лабаза, а теперь решено было нанять лакея. Лакей явился наниматься. Купец принял его в столовой. Тут же сидела и жена его.
– Прежде всего: имя твое? – спросил купец, осматривая лакея с ног до головы.
– Антиподист, – отвечал лакей.
– Ох, какое имя-то! Вот господа с такими именами лакеев не берут. У них Иван или Федор.
– Помилуйте, имя тут ни при чем. Мы у графов с таким именем живали. А я так себя считаю, что даже с дворецким могу быть вровень.
– Куда тебе до дворецкого! Рылом не вышел! Дворецкие завсегда такой в себе вид содержат, чтобы наподобие собачьей образины из мордашек. Опять же, брюхо мало и в плечах жидковат. А я себе вот такого-то и ищу, чтобы важность была.
– Брюхо тут ни при чем-с. Оно и было у меня, да я его в больнице потерял. Судите сами: целый месяц на овсянке вылежал. А теперь на купеческих хороших хлебах я его живо наем. Опять же, ежели пару пива в день припустить…
– Ну а физиономия?
– И на физиономию вы теперь не смотрите. Долго ли щеки нагулять? Мне ежели длинные бакены остричь и чиновничью колбаску на скулах сформировать, то я совсем мордашка. Все дело в том, какое выпучение глаз делать, ну а мы уж это туго знаем. На даче летом изволите живать?
– Живем.
– Ну и отлично-с. Вы только посмотрите тогда, как я буду во фраке и белом галстуке за воротами стоять – от посланнического лакея не отличите. Ногу вперед, а голову кверху… Все дело в сноровке.
– Постой, постой… А голос? Мы так трафим – как в господских домах.
– Голос у меня, что твоя труба. Дозвольте сейчас крикнуть: «Карету графа Трусова!»
– Зачем же чужое имя? А ты рявкни так: «Карету Рублевкина! Семен, подавай!»
– Карету Рублевкина! Семен, подавай! – закричал лакей.
– Ох, ох, оглушил совсем! – замотала головой купчиха.
На крик прибежала горничная и остановилась в недоумении.
– Ну чего, дура, глаза выпучила? – сказал купец. – Пошла вон! Нешто ты Семен?
– Кучера Семена прикажете позвать?
– Пошла, говорю, вон! Голос ничего, – обратился купец снова к лакею. – Одно вот только: насчет телесного сложения меня сумнение берет.
– Насчет телесного сложения будьте покойны. Оно будет к лету. Купеческие хлеба – не господские.
– Ну,
