это так. Нам тоже очень приятно. Он, как нам сказали, живет в этом районе. Надо признаться, мы к нему и спешим, вот только чуточку заблудились.
– Да, именно здесь. Дом номер восемь, двенадцатая квартира на четвертом этаже. Серое такое здание, со старинной лепниной. Идете прямо, и как раз по правой стороне оно и будет, не пропустите.
– Были бы очень признательны, если бы вы нас проводили, – решился на наглость Антон, хотя меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы околоточный согласился. К счастью, он предложения не принял, сославшись на то, что должен быть на рынке и вести дежурство.
– Но к нам в отделение извольте зайти. Лично вас представлю.
– Это непременно. Если успеем, то даже сегодня.
С теплотой распрощавшись с представителем власти, Антон и Явуз направились в сторону дома Кудасова. Турок хотел оглянуться, но его спутник одернул его. Сказал, оборачиваться не нужно, будет выглядеть подозрительно, равно как и не стоит ускорять шаг. Поэтому шли медленно, будто прогуливались, хотя сердце в этот момент бешено колотилось.
– Пронесло. Когда увидел этого верзилу в форме, здорово испугался, – заметил студент, когда они отдалились на почтительное расстояние.
– Было не похоже, – не поверил альбинос. – Как начал говорить, не остановить. Будто со старым знакомым. Кстати, кто такой Альберт Жаботинский и Шарль Вуазье?
– Понятия не имею. На ходу придумал.
– Ну ты даешь. Молодец, выкрутился. Я уж приготовился в рукопашную с ним. Меня никакой полицейский голыми руками не возьмет.
Околоточный не обманул. Дом действительно оказался совсем неподалеку. Из общего стиля он почти не выделялся, отлично вписываясь в окружающую архитектуру. Серое четырехэтажное строение, каких в городе немало. Окна без балконов, вход в парадную прямо с улицы. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто на них не смотрит, оба путника вошли внутрь.
В парадной было темно, но не слишком. Солнечный свет проникал внутрь через окна в пролетах между этажами. В нос ударил тот знакомый запах, какой присутствовал в большинстве подобных городских домов, и Антон его не спутал бы ни с каким другим. Пахло старой каменной кладкой, засохшей краской, немного плесенью и чем-то еще, что характеризовать было невозможно. На улице было шумно, но внутри не слышалось ни звука. Парадная хранила гробовое молчание.
Когда поднялись на пролет выше, Антон обратил внимание на выбитое окно. Подошел, пригляделся. Так и есть. По углам торчали острые осколки, но самого стекла не было. Интересно, кто мог его высадить. Студент огляделся и вдруг обнаружил чуть ниже дырку в стене. Спустился и стал всматриваться. Турок смотрел на него с удивлением, но ничего не сказал. Потом подошел ближе и тоже посмотрел на стену. Там четко просматривалось пулевое отверстие, а рядом засохшее красное пятно. В самом углу удалось найти осколок разбитой бутылки. Похоже, кто-то бросил бутылку о стену, и содержимое разлилось. Допустим, но откуда дырка от пули? Очень странно.
– Кто-то
