произнёс Автократов. – Чего за станция?
– Ща знак будет, посмотрим, – сказал Олег.
– Это Удельная! – воскликнула Рыжая. – Вон знак!
Вдруг в окно, в которое показывала пальцем Раиса, ударили ногой. Стекло сразу же затянулось пеленой «паутины». Послышалось характерное потрескивание.
Рая опять вскрикнула и отпрянула от окна. Пономарёв обнял её и развернулся спиной к окну, выталкивая подругу из «купе».
Последовал ещё один удар, и стекло вогнулось внутрь вагона. Посыпались мелкие стекляшки.
Все в вагоне гневно заголосили.
Ещё удар! И стекло обрушилось в «купе», рассыпая по полу и сиденьям град мелких осколков.
Поезд уже набрал приличную скорость.
– Ссаные москвичи! – крикнул бежавший по перрону «высокий». – Куда собрались? Вылазьте, на хер! Мочить вас бу…
Край платформы оборвал его гневные крики.
– Блин, капец! – воскликнул Кислый, отряхиваясь от попавших на него осколков.
Другие тоже осматривали себя на наличие стёкол и возможных порезов.
– Тебе не попало? – спросил у Рыжей Пономарёв.
– Нет. А тебе?
– Никакие они, значит, не люберецкие! – сказал Автократов. – Писец им, короче! Шо́блу соберём и приедем сюда – Удельную бомбить!
***
– Димон! – шёпотом позвал Михаил Пономарёв, расталкивая своего младшего брата. – Димо-он! Проснись!
Пономарёв-младший поднял с подушки лохматую голову, повернулся и, сощурившись, одним сонным и испуганным глазом посмотрел на Михаила.
– Сюда иди, – сказал Миша.
Дмитрий аккуратно, чтобы не потревожить Рыжую Соню, вылез из-под одеяла и проследовал за братом в коридор.
– Ты не охренел?! С бабой среди ночи припёрся! – сказал Миша.
– А… а чё?.. А куда мне её девать-то? – «скрипя» похмельными мозгами, стал оправдываться Дима.
– Ты же говорил, что вы на всю ночь поедете в «Молоко» в это своё?
– Да там… пораньше уехать пришлось, – оправдывался брат, протирая глаза.
– Нас, блин, обломали! – Миша взглянул на приоткрытую входную дверь, за ней были слышны медленные шаги женских каблуков, очевидно, девушка ходила по кругу приквартирного тамбура. – Я только свой лохматый мотороллер расчехлил, а тут вы вломились. Капец, блин! Ну ладно. Ну раньше вернулись. Ну пришли бы, улеглись бы «по-шурику». А вы, блин! – начал возмущённо перечислять Михаил, – шуметь, греметь чё-то там начали! Чего, по-тихому нельзя было, что ли? Ну улеглись вроде. Ладно. Так нет, блин! Шебаршиться там стали! Чмокаетесь чё-то, шушукаетесь, блин, лижитесь! Я уж думал, если ща трахаться вообще прям при нас начнёте, прям встану и рубану тя вообще.
– Да не, Михон! Ну мы тихо вроде ложились-то, – промолвил всё ещё помятый ото сна Дмитрий. – Да и я же знаю, что ты там со своей этой, как её?.. Мы-то до этого уже дела-то свои сделали.
