розжига? – резонно заметил Володька. – Задача стояла простая: выявить слабые наши места, наши всякие там психологические слабости. Не знаю, как это правильно называется, но суть вы уловили.
– Уловили, – кивнул я, задумавшись.
Версия Володьки вдруг обрела вполне себе реальные грани и право на существование. А что? вполне себе неплохая тренировка, а заодно и способ для тренера посмотреть кто как поведет себя в такой необычно ситуации.
– Ну это как-то низко, что ли, – после паузы произнес Костя.
– А что, он тебя должен оберегать и по головке гладить? – ответил Володька. – Он – тренер. И как он достигнет своих результатов – это только ему решать. Он сам говорил, что игры закончились, настала пора серьезных дел. Вот и первое тебе испытание. Молодов и Андрюху проверил на устойчивость, и других тоже – на то, как они против своего товарища пойдут. И выводы соответствующие сделал.
– Ну… допустим, – нехотя ответил Костя. – И что теперь? Расскажем остальным?
– Не думаю, что это хорошая идея, – произнес я. – Предположение про Молодова – всего лишь версия. А что, если она ошибочная? Меня обвинил в том, чего я не делал, и ощущения это, скажу я вам, не самое приятное. Так что не будем обвинять кого-то, пока у нас не будет железных доказательств. Сейчас пошли на тренировку.
Мы вместе со всеми остальными вышли на улицу. Там было прохладно, даже холодно, поэтому разминку все принялись делась с особым усердием, разгоняя кровь. Молодов тоже был в наших рядах, так же, как и все занимаясь. А вот Кайрат Айдынович суетился вдали, у небольшого кирпичного домика, где стояло несколько человек, явно приезжих.
– Делегация, – произнес Молодов, увидев наши взгляды. – Те самые, которые примут решение кому проходить дальше.
Эта информация еще больше оживила ребят.
Я пригляделся к гостям. Их было трое. Один – коротыш, по которому сразу видно, что из кабинета входит крайне редко. Белое бледное лицо, похожий на вымя второй подбородок, толстые короткие пальцы, сжимающие на груди кожаный портфель. Лицо у него было красное, не привыкшее к морозам.
Второй – чуть выше, худой и жилистый, чем-то похожий на Кайрата Айдыновича, с таким же хитрым крысиным взглядом.
Третий – высокий, крепкий. Голова квадратная, челюсть квадратная и такой же квадратный ломаный нос. Под кустистыми бровями спрятались небесно-голубые почти детские глаза.
Троица была любопытная. Явно набор из разных ведомств.
– Вон каких кадров из партии прислали, – улыбнулся Молодов. – Все как на подбор.
Мы некоторое время смотрели, как Айдынович лебезит перед ними, улыбается, что-то учтиво отвечает. Только что чай не подает (а мог бы, особая заварка у нас уже имелась для него). Потом продолжили тренировки, уже не отвлекаясь на гостей.
– А маршрут какой будет? – спросил Генка. – Приют одиннадцати будет?
Приютом одиннадцати называли самую высокогорную гостиницу СССР, расположенную на юго-восточном склоне Эльбруса. Ее создал строитель первых отечественных дирижаблей, архитектор и альпинист Николай Попов. Визуально
