женщиной выходил. Говорит, та очень красивая была.– У Гали зрение минус три, – не сдается Леля.
– Она носит линзы, а Гадлевский гетеро, – подаю я голос.
Гадлевский обычный мужчина, злой, нервный, себе на уме, но с нормальной ориентацией. Он на меня смотрит по-мужски и это напрягает. В лифте, когда пересекались раньше не знала куда глаза деть, на обоих совещаниях, куда вместо Анны Петровны ходила, смотрел тоже неправильно, раздевающе. Орал и взглядом раздевал. Потом еще спросил не встречались мы где-то, а то лицо у меня какое-то слишком знакомое.
Псих! Я бы встречу с ним вне работы точно запомнила, об этом ему и сказала. Только психом благоразумно не назвала.
После обеда опять зарываюсь в бумагах с головой, параллельно готовлюсь к проверке. У нас в отделе, как и во всех ключевых будет внутренний аудит – посмотрят компьютеры, бумаги. Знаю, у нас чисто и ничего не найдут, но я все равно ненавижу проверки.
– Девочки, – Вика вскрикивает за своим столом. Трясет зажатым в руках телефоном, – кошмар! Вы только посмотрите.
Все быстро сбежались к ней и обступили вокруг.
– Не зря мы думали, что с ним что-то неладно, – Вика пролистывает статью до самого верха, – подождите, тут ссылка есть на саму запись.
– Что за запись? – Леля нависла над Викиным плечом. Я среди девчонок даже голову всунуть не могу.
– Сейчас, вот, – Вика переходит по ссылке и включает запись.
На экране появляется заплаканное лицо молодой девушки. Она затравленно смотрит в камеру и касается разбитого лица.
– Боже, – у меня по всему телу разбегаются колючие мурашки, – кто ее так.
– Я не могу молчать, – по щеке девушки катится слеза, она стирает ее ладонью и всхлипывает. Видно, ей тяжело, она собирается с мыслями, – вчера вечером ко мне в дом пришел Тимофей Гадлевский, он был другом нашей семьи и я его впустила. Он занялся со мной сексом против моей воли, а потом избил, – девушка срывается и рыдает, – всю ночь я проплакала, мне было стыдно и страшно. Но сегодня поняла, я не могу молчать! Ведь кроме меня могут пострадать и другие женщины.
– Какой кошмар! – ошеломленно перевожу взгляд на девчонок.
– Насильник, – Леля качает головой, – лучше бы он педиком был.
– А эта девушка кто вообще? – не успокаивается Юля.
– Ольга Мишина написано, что жена какого-то Егора Мишина, который на данный момент находится под следствием за махинации с инвестициями. Получается Гадлевский вломился к ней, пока муж в тюрьме. Вот урод.
– Теперь нам точно конец, – Юля возвращается к себе за стол, – с нами больше работать никто не будет. «СтройДом» закроют.
Телефон на столе оповещает о входящем звонке от Нины. Она в истерике, через рыдания не слышно нормально слов.
Пытаюсь вслушаться, но почти ничего не понимаю. На мой требовательный вопрос – где сестра находится, Нина выдавила – дома.
Это немного успокоило.
Я
