лошадь. Расгард забрался на козлы, и парень устроился рядом через несколько долгих мгновений. Из его движений исчезла надменность и открытое неповиновение, чему Расгард был рад. Все же идея отправить юнца на ту сторону была великолепной. Он в который раз завидовал чужой сообразительности.
Лошадь медленно тронулась.
Глава 7.
– Выспался? – Расгард сдернул плащ, недовольно хмурясь. В середине ночи Хвазад выглядел так, будто солнце еще не зашло, а ведь ночь – стихия темных, – смотрел заспанным волком, и явно не собирался вставать. Сейчас, после сна длинные темные волосы были спутаны больше обычного, самое настоящее воронье гнездо. – Пошли есть.
Расгард кинул плащ Хвазаду в лицо, тот даже не дернулся, хотя вместе с одеждой можно было кинуть и камень, и выпрыгнул из телеги, впрочем, не отходя далеко. Хвазад показался нескоро, и явно не до конца проснувшийся. Он смотрел на растекшуюся вокруг ночь, на танцующие между стволами деревьев тени костра, не видя ничего из этого, а Расгард терпеливо ждал, изредка поглядывая на чужую растрепанную голову.
– Это отдача?
Хвазад кивнул, так и не сдвинувшись с места. Расгард подавил улыбку. Протянул руку, хватая другого за плечо, потащил вниз.
– Вылезай.
Ударившись о перегородку, каким-то чудом Хвазад все-таки смог спрыгнуть на землю, и Расгард тотчас же повел его к костру.
– Садись. – Хвазад почти что рухнул под чужой уверенной рукой на небольшое бревно, и бездумно уставился на огонь, явно его не видя. Йохан даже отложил в сторону насаженного на палку зайца, недоуменно посмотрел на Расгарда. В его глазах читалось многое, и еще больше было спрятано за бликами пламени. Сегодня он впервые убил живое существо. Расгард праздновал рождение нового темного.
– Когда пройдет?
– Завтра, я думаю?
Расгард пошевелил потрескивающие ветки.
– А кто еще вчера говорил, что великие вне правил?
Хвазад закатил ничего не видящие глаза, и демонстративно отвернулся, как он думал, от Расгарда. Не в ту сторону. Расгард за плечи отвернул его сам.
Не все великие стоят вне правил. Расгард это знал по себе. И уж никакие маги не смогли избежать платы за свои заклинания. Чем сложнее песнь, тем большую плату необходимо внести. У светлых за все платила вера и Аюм. Темные платили кровью. Либо же за них платил кто-то другой. Как Расгард принес гуся в жертву, чтобы навести мор на деревню. Видимо что-то намудрил. Хвазад же почти всегда платил цену сам. Отдавал свою кровь, и это равнялось сотням человеческих жертв. Расгард знал лишь один раз, когда он отступился от своего же правила. И тогда сгинул не один густонаселенный город. Расгард ценил эти воспоминания, а Хвазад принимал как данность. Ведь тогда он был истинным темным.
Они сидели молча, только Йохан осторожно жевал и хлюпал стекавшим с зайца жиром. Беспардонный засранец. Расгард любовался им. Будущим творением своих рук. Великая жажда и величайшее проклятие. Все темные хотят чего-то недостижимого. Йохан – силы. Он – той мощи, что есть у иного
