какую игру ты сейчас ведешь со мной?
– Не ту, в которой обычно выхожу победителем, – продолжал улыбаться Грех.
Грей нахмурился, но спрашивать больше ничего не стал. Вся ситуация и этот вечер напоминали ему какой-то слишком уж бредовый сон. Может, он все-таки заснул в дилижансе и не было никакой чрезмерно огромной Крестуры, пропавшего Мастера и странного Греха, шагающего рядом?
Слова существа звучали запутанно, непонятно и оттого сильнее раздражали. Но Мастер не хотел сейчас заводить никаких длинных дискуссий – ему срочно нужно было отмыться от грязи и слизи и лечь спать. Нога болела все сильнее, с каждым шагом сустав ныл все противнее. Сводило болью руку и правую часть лица, однако Грей научился с годами абстрагироваться от этого и терпеть.
– О, вы тоже сняли тут комнату? – Грех неожиданно перестал кидать пристальные взгляды на Мастера и оживленно указал на таверну.
– Да. И ты?
– Какое совпадение. Знал бы, что вы приедете, – дождался бы.
– Ты серьезно? – Грей недоверчиво нахмурился. Он пытался что-то припомнить из той их встречи, но не мог. Ничего такого не было, они обменялись всего парой фраз, с чего вдруг это создание так его искало?
Мелкая морось еле слышно усеивала темные улицы влагой, оседала на вымощенной брусчаткой дороге, на осыпавшейся черепичной кладке козырьков закрытых продуктовых лавок, мельтешила вокруг тусклых фонарей.
Грех остановился. Дождь замирал на его волосах мелкими каплями, рассыпался на угловатых плечах и путался в сетчатой юбке.
Он посмотрел на Мастера совершенно нечитаемым взглядом, улыбка медленно начала растворяться на бледном лице, но неожиданно он снова улыбнулся.
– Серьезнее некуда. Вы совсем меня не помните, господин Охотник?
– А должен помнить? – Грей застыл. Внезапно шум дождя и мягкий желтоватый свет стали ощущаться так ярко, что на мгновение он забыл о боли. Он крепко стиснул набалдашник трости, вгляделся в острые черты лица. Что-то плескалось внутри, как будто смутное ощущение дежавю, но Грейдену казалось, что это просто внутреннее ощущение от того, что ситуация похожа на сон.
Он попытался проглотить сухой ком в горле, чтобы голос не звучал так хрипло, но не смог. Поэтому плюнул на все и недовольно добавил:
– И хватит называть меня Охотником.
Что-то в Грехе словно дало трещину. Мастеру на секунду показалась смутная дрожь в его бледных ладонях, но он быстро спрятал их за спину. Бескровные губы надломились в болезненной улыбке, он чуть наклонился вперед.
– Тогда как мне вас называть?
Грей моргнул, ощущая застывшие капли на ресницах, небрежным движением зачесал назад отросшие пряди волос, падающие на щеки.
Все стало еще нереальнее, потому что Мастер, который никогда не заводил никаких знакомств, никогда не говорил с незнакомцами дольше, чем было нужно, и не называл свое имя в случайном разговоре, внезапно выдохнул:
– Грейден. Меня зовут Грейден.
В
