что мои дети могут пострадать?
– Да нет, что ты, – поспешил заверить Гриффин. – Ни в коем случае.
– То-то же… – Фиби помолчала. – Сэр Гриффин, почему бы вам тоже не присесть?
– Еще недавно ты называла меня просто Гриффином, – заметил он и, сдерживая стон, опустился в кресло. В какой-то мере он скучал по своему юношескому телу четырнадцатилетней давности, когда был тощим, как жердь.
Солнечные лучи, проникающие в окно за спиной Фиби, как будто растекались по ее волосам, заставляя каждую прядку светиться словно изнутри. Но яркий свет выявлял также и мелкие морщинки в уголках ее глаз.
Да, Фиби тоже изменилась. Сейчас в ее внешности присутствовало нечто печальное, смиренно-покорное. Во время венчания подобных нюансов в ней не наблюдалось, иначе Гриффин бы заметил.
– Гриффин так Гриффин, – согласилась она. – Но вернемся к разговору о нашем браке.
– Меня не будут брать под стражу, – уведомил он. – Поэтому такой предлог для развода тоже не представится. Я получил полную амнистию от Короны.
Фиби хмыкнула.
– Мой отец не раз говорил, что все имеет свою цену.
– Да, рубины бывают неплохими помощниками.
Фиби, сидящая на краю кресла, была такой изысканно-деликатной – и чертами лица, и телосложением. Она являла собой воплощение британской женственности. Но сейчас она была также и воплощением скептицизма, поэтому он добавил:
– Тот камень имеет размер примерно с большой палец на ноге принца-регента.
– Полагаю, он был у кого-то отобран?
– Нам он достался после захвата одного пиратского корабля, так что, возможно, его действительно у кого-то отобрали. Но мы тут ни при чем.
Спина Фиби стала еще прямее.
– Я, конечно, рада слышать, что моему супругу не грозит заточение в темницу, но это не решает нашу текущую проблему.
– Что верно, то верно. – Гриффин откинулся в кресле, постаравшись сделать вид, будто ему вполне удобно, хотя его нога заныла как никогда.
– Если тебе очень больно, то, может, лучше снова встать? – предложила Фиби.
– Это не поможет…
И как ей, черт возьми, удается понять, что он сердится или что его мучает боль?
Гриффин ударил себя по бедру, чтобы расслабить мышцы.
– Я не вижу ничего, что делало бы наш брак таким уж проблематичным. К тому же если мы разведемся по причине неосуществленных брачных отношений, то, как я уже говорил, твои дети будут заклеймены как бастарды.
Последнее слово прозвучало довольно-таки резко, хотя он и не желал этого. Так или иначе, за время их разговора он пришел к определенному решению. Фиби имела полное право обзавестись детьми, принимая во внимание его долгое отсутствие. А значит, отныне они также и его дети. Тем более что Гриффин как раз и хотел бы иметь такого дерзкого и отважного сына, как Колин.
Фиби, казалось, застыла в своем
