все в полном порядке, а он вдруг загибается ни с того ни с сего…
– Теперь мороки не оберешься, – произнес Мун неожиданно легкомысленным и беззаботным тоном. – Естественно, будет расследование. В общем, вонь поднимется до небес. – У майора для всего находились смешные школьные присказки, удивительные для человека его возраста.
– Вонь – правильное слово, как мне кажется, – горько заметил Барни.
– Вы имеете в виду тот случай? – спросил Иден и тут же прикрыл рот ладонью, словно сболтнул лишнее.
– Да, я тоже об этом подумал, – кивнул майор Мун. – Все это, разумеется, полная ерунда, мой мальчик, поскольку вас тогда признали невиновным, однако смерть наступила еще до того, как мы начали операцию, и разговоры, конечно, будут.
– Не надо мне это объяснять! – взорвался Барнс.
– Просто не надо никому рассказывать, – пожал плечами Иден.
– Мой дорогой, вы же понимаете, что в дело сразу вмешается местная полиция, назначат расследование. А у полицейских полно родственников и свойственников… Здесь все друг друга знают. Я вот что подумал, Барни… Я позвоню Кокриллу. Он большая шишка в Торрингтоне и замнет это дело.
– Как нам может помочь большая шишка в Девоне, или Корнуолле, или где-либо еще?
– В Кенте тоже есть Торрингтон, – пояснил Мун.
– Никогда о таком не слышал.
– Тем не менее. Он расположен посреди холмов. Только не говорите мне, что не слыхали ни о каких холмах в Девоншире!
– Честно говоря, не слыхал, – с улыбкой признался Иден.
– Кокрилл в прошлом году расследовал убийство в Пидженсфорде… Газеты подняли вокруг этого случая ужасный шум, неужели не помните?
– Ради бога, у нас убийством и не пахнет! – произнес Барни с вымученной улыбкой.
Майор Мун усталым жестом отодвинул в сторону налобную лампу и направился в душевую, стаскивая на ходу перчатки.
– Надеюсь. В противном случае круг подозреваемых будет очень узким, – бросил он через плечо.
– Какие глупости вы тут несете, – насмешливо произнес Иден, идя следом за ними.
Инспектор Кокрилл, прибывший в госпиталь два дня спустя, был полностью с ним согласен.
– Не могу понять, из-за чего шум, – ворчливо выговаривал он Муну, хлопая себя по карманам старого поношенного плаща в поисках табака и бумаги. – Велика невидаль – смерть от анестезии, у вас, докторов, такое случается сплошь и рядом. Я знал отца молодого Барнса, да и к тому же все равно направлялся в эти края, поэтому решил заехать и сам разобраться. Надеюсь, вы накормите меня обедом?
Не без труда удалось уговорить заведующую столовой, что рацион, рассчитанный на двадцать человек, можно без особого ущерба разделить на двадцать одного. Потом инспектор Кокрилл, маленький, загорелый и сердитый, обошел больницу, по-птичьи засовывая голову в палаты и операционные. Потертая фетровая шляпа с обвисшими по бокам полями сидела на нем как треуголка Наполеона. Сержант
