а в глазах заблестели слезы.
– Дариан, – протянула она, – я ничего не понимаю! Эта девушка – твоя жена? Но… как… когда?..
На скулах Дариана заалели два ярких чахоточных пятна. По всему было видно, что ситуация не приводит его в восторг. Но он продолжал сидеть, пристально глядя в огонь и ни на что более.
– А как же я?! – словно в плохом спектакле вопросила Ами и горько-горько разрыдалась.
Беда состояла в том, что она не играла. В этом я была совершенно уверена. В противном случае передо мной стояла самая гениальная актриса всех времен и народов!
– Прекратите! – потребовал Оллред, донельзя смущенный таким началом очной ставки.
Правда, прозвучало это не грозно и не повелительно, а откровенно жалко. Естественно, Ами не послушалась его, а вместо этого зашлась в рыданиях пуще прежнего, в изнеможении опустившись в первое попавшееся кресло.
Оллред растерянно посмотрел на меня. Если честно, выглядел сейчас следователь так, будто сам готов был расплакаться. Вон как раскраснелся, бедняга, а глаза подозрительно заблестели.
– Простите, госпожа Алекса, – чуть слышно проговорил он. – Просто я… Я не знаю… Ну успокойте же ее хоть как-нибудь!
Последнюю фразу он почти выкрикнул с истерическими интонациями. И в свою очередь рухнул в кресло, закрыв лицо ладонями. Хм, неужели в самом деле разрыдался?
Впрочем, мне сейчас было не до успокаивания следователя. Обойдется! Сначала разберусь, что там не так с Ами.
Поскольку она находилась в таком состоянии, что вряд ли восприняла бы слова утешения, я решила подойти поближе. В голове крутились отрывки из когда-то прочитанных книг. Вроде бы истерику там рекомендовалось прекращать пощечиной. Залепить ей, что ли, как следует?
Идея мне понравилась, и я кровожадно усмехнулась. А почему бы и нет? Отведу душу и отомщу за Дариана и его поруганные чувства.
Я сделала шаг по направлению к Ами, потом еще один – и остановилась в недоумении.
Теперь нас разделяло столь мизерное расстояние, что я чувствовала аромат ее парфюма – легкого, ненавязчивого и наверняка очень дорогого. Но к нему примешивалось что-то очень странное. Это был не запах в прямом смысле этого слова. Скорее ощущение тоски, которое вдруг сдавило мою грудь.
В висках начало неприятно ныть. Все происходящее нравилось мне меньше и меньше. Тут точно не обошлось без ментальной магии! Помнится, только ее я чувствовала именно так – всей кожей.
Я недоуменно моргнула. На какой-то миг фигура безутешно рыдающей Ами раздвоилась в моих глазах. И я вдруг явственно увидела за ее креслом некую смутную тень. Не человека, а завесу тумана, отдаленно напоминающую мужской силуэт. Кто бы там ни находился, он точно не хотел, чтобы его присутствие обнаружили.
По моей
