каждое слово. – Понимаешь…
Однако фразу я не успела завершить. В следующий момент дверь без предупреждения распахнулась, и на пороге предстал Гровер.
– Дорогая! – возопил он, сияя такой притворной радостной улыбкой, что у меня немедленно зачесались кулаки от желания пересчитать ему все зубы. – Как я счастлив, что ты цела и невредима!
После чего бывший жених двинулся к кровати с явным намерением обнять меня – настолько широко он раскинул руки.
– Задница чесаться перестала? – мрачно осведомилась я, не испытавая ни малейшего желания обниматься с этим типом.
Гровер споткнулся на ровном месте, да так сильно, что едва не упал. Остановился и воззрился на меня с неприкрытым ужасом во взгляде.
– Дочка, – укоризненно проговорил отец. – Тебе не кажется, что столь интимные проблемы надо решать наедине?
– Нет, не кажется! – Я спустила ноги с кровати, исподлобья глядя на бывшего жениха. – Видишь ли, папа, я подумала и решила: ты был прав. Гровер – мутный тип и прощелыга, с которым я не желаю иметь ничего общего!
Самое забавное заключалось в том, что Гровер продолжал улыбаться, будто не понял, что все мои слова относились именно к нему. И от этого желание надавать ему хлестких пощечин стало буквально нестерпимым. У меня даже ладони стали зудеть!
– Даже так? – удивленно протянул отец и посмотрел на Гровера, видимо, надеясь, что тот как-то прояснит ситуацию.
– Ваша дочь, виер Грэг, перенесла серьезнейшее нервное потрясение, – мгновенно отозвался тот, словно загодя придумал это объяснение. – Наверное, она сама не понимает, что говорит. Ничего страшного. Я не обижаюсь.
В тоне Гровера было столько сочувствия, что на какой-то момент я почти поверила в его заботу. Но тут же перед мысленным взором всплыли его голый зад, вызывающе красные ногти Олессы, впившиеся ему в плечи, их смешки и шуточки по поводу меня и моего отца. Нет, такое не забывается!
Язык так и чесался рассказать о похождениях моего теперь уже бывшего жениха. Но я решила поступить иначе. В конце концов, отец не толкал меня в объятия этого негодяя. Следовательно, мне самой надлежит дать ему знатного пинка под зад.
– Папа, оставь нас, пожалуйста, наедине, – проговорила я и ласково улыбнулась отцу, который встревоженно смотрел то на меня, то на Гровера.
– Ты уверена? – переспросил он. – Быть может…
– Все в порядке, отец! – оборвала его. – Поверь, так надо.
– Ну, хорошо, – все с тем же сомнением отозвался он и направился в сторону двери. На самом пороге притормозил и обронил в мою сторону, не глядя на Гровера: – Если что – дай знать. Я буду в коридоре.
Я кивнула, показав тем самым, что услышала. Дождалась, когда отец выйдет. Поскольку прекрасно знала, что он не опустится до подслушивания около замочной скважины, не стала использовать
