вреда. Бездну усердия, неимоверного терпения это умение требует. И особых многолетних тренировок. Под руководством наставника, опытного и сведущего. Только так открываются сокрытые силы, в человеке заложенные. Только так человек может научиться использовать не только силы свои, но и высшие, природные, вселенские. Мощь духа и мощь телесная неразделимы. В здоровом теле – здоровый дух.
Но не каждому дано посвятить духовному пути всю свою жизнь. И потому Пахом с побратимом, постигнув доступные им пределы и переняв все то, что могли, выбрали путь воинов и защитников. И ушли.
Преемники же Святогора остались с ним. Не всем призвание мечом махать, нечисть истреблять да врагов изгонять. Кто-то должен наследовать вековые знания и тайны мироздания. Наследовать, постигать непостижимое. И передавать другим поколениям.
А еще – хранить и защищать простых людей, коли нужда будет. Когда не просто враг и губитель приходит. А само Зло находит очередное воплощение свое в этом мире. Появляется, непрошенное. И сеет смерть вокруг, никого не щадя.
И где они сейчас, волхвы?
Пустует поселение. Безжизненно пустует.
Как выяснилось, учитель Святогор не стал избегать столкновения со Злом. Пусть это столкновение и стоило жизни. Преемники его, которых Пахом лично хорошо знал, тоже должны были стоять насмерть.
Должны были… Да один из них все-таки ушел. Покинул рубеж, покидать которого права не имел. Может, и за помощью пошел… Но куда? И зачем?Нету помощи со стороны, и быть не может, когда отступать некуда. Когда не засебя одного стоишь, дабы в живых остаться, а сотни, тысячи спасти должен. Последний бой. Решающий бой. Как мог волхв-хранитель бросить всех в труднейший, смертный час?
Где ты теперь, Учитель, Добрый наставник и верный друг, который мог понять все, дать на все ответ, направить на путь истинный, избавить от сомнений, душу грызущих? Тяжко будет без тебя. Трудно и горестно. Где же ты?
Как-то сам пришел ответ. В ином мире обитаешь… В каком? Как там? Неужели навсегда покинул, и не вернешься более? Ведь сам же говорил, что смерть лишь переход в иную жизнь, и потому сложить голову за тех, кто дорог тебе, за тех, кто в защите нуждается, не страшно. Не страшно – но и не просто. Негоже жизнь свою дешево отдавать. Вырываться из объятий смерти, выживать там, где выжить нельзя, невозможно – вот чему учил Святогор… Пахом вдруг ощутил, какая тяжесть наваливается на него. Огромная, словно скала, за облака тянущаяся. Черная. Беспросветная. Грозящая раздавить.
Ну и пусть грозит. Пусть наваливается. И не такое выдерживали…
И все равно – тяжко.
Присел на траву под березкой. Одинокая, белая, стройная, в лёгком неуверенном золоте листвы. Как ты оказалась тут, среди вековых хмурых елей в три обхвата?
Один он теперь на этом свете.
Как узнал правду о том, что приключилось с Василисой и Агафьей, так будто молнией шарахнуло. Разумеется, на людях показывать это Пахом не стал. Вот только сейчас, в полном одиночестве, среди опустевшей заветной чащи, где он когда-то постигал мудрость
