доживающее свой век, именуя ее не иначе как «больной человек Европы», славянские народы, находящиеся под властью осман, притесняются. Ответом на эти бесчинства становятся восстания в славянских областях на Балканах, которые турецкие войска подавляют с исключительной жестокостью. Газеты пишут о десятках тысяч убитых и нечеловеческих зверствах. Балканские события сильно повлияли на мировоззрение Достоевского и нашли свое отражение в Дневнике писателя.
Приведу небольшие выдержки из Дневника, показывающие то, что писатель связывал решение Восточного вопроса и русскую идею.
1876 июнь. «Ну вот, зачинается вновь теперь Восточный вопрос: ну, сознайтесь, много ли у нас, и кто именно – способны согласиться по этому вопросу на какое-нибудь одно общее решение? И это в таком важном, великом, в таком роковом и национальном нашем вопросе!» [13]
1876 июль – август. «Идея о Константинополе и о будущем Восточного вопроса так, как я ее изложил, – есть идея старая, и вовсе не славянофилами сочиненная. И не старая даже, а древняя русская историческая идея, а потому реальная, а не фантастическая, и началась она с Ивана III-го». [14]
1877 март. «Одним словом, этот страшный Восточный вопрос – это чуть не вся судьба наша в будущем. В нем заключаются как бы все наши задачи и, главное, единственный выход наш в полноту истории». [15]
1877 сентябрь. «Восточный вопрос (то есть и славянский вместе) вовсе не славянофилами выдуман, да и никем не выдуман, а сам родился, и уже очень давно – родился раньше славянофилов, раньше нас, раньше вас, раньше даже Петра Великого и русской империи. Родился он при первом сплочении великорусского племени в единое русское государство, то есть вместе с царством Московским. Восточный вопрос есть исконная идея Московского царства, которую Петр Великий признал в высшей степени и, оставляя Москву, перенес с собой в Петербург. Петр в высшей степени понимал ее органическую связь с русским государством и с русской душой. Вот почему идея не только не умерла в Петербурге, но прямо признана была как бы русским назначением всеми преемниками Петра. Вот почему ее нельзя оставить и нельзя ей изменить. Оставить славянскую идею и отбросить без разрешения задачу о судьбах восточного христианства – значит, всё равно, что сломать и вдребезги разбить всю Россию, а на место ее выдумать что-нибудь новое, но только уже совсем не Россию. Это было бы даже и не революцией, а просто уничтожением, а потому и немыслимо даже, потому что нельзя же уничтожить такое целое и вновь переродить его совсем в другой организм». [16]
1877 ноябрь. «Ибо, что такое Восточный вопрос? Восточный вопрос есть в сущности своей разрешение судеб православия. Судьбы православия слиты с назначением России». [17]
Мы видим, что для Достоевского русский или национальный вопрос теснейшим образом переплетается с решением Восточного вопроса – а именно с освобождением Балканских славян, и дальнейшим движением в сторону объединения славянских народов.
Именно в этом ему видится, неясно еще сформулированное,
