хандрит, когда ристалит,
То постится – зелье пьет.
Что жене до тех брожений?
В сад глядит, глядеть устав…
Тут в саду с огромной шеей
Появляется жираф.
С зоосада ль городского,
То ли с озера он Чад?
Видно, так – зашел. И снова
Через час пойдет назад.
Под окно жираф подходит
(Метров 30 надо рвом),
Глазом розовым поводит
И заглядывает в дом.
И баронка, как девчонка,
Из окошка в тот же миг,
На свою взвалив ребенка,
На жирафью шею – Прыг!
Через месяц или боле
Возвращается барон.
В доме пыль и холод колет
Из распахнутых окон.
Сел он. Кресло заскрипело.
За окном осенний стон.
– Скучно, скучно… надоело, –
Шепчет брошенный барон.
– Что любить? Чему отдаться?
В чем он, корень бытия?
Аль в монахи мне податься?
Али в дальние края?
И не снявши лат и гетров,
В кресле – сиднем. Месяц? год?
Тут в саду каким-то ветром
Появился бегемот.
С голодухи или сдуру,
То ли с чаду, только вот –
Под окном шершавой шкурой
Трет деревья бегемот.
И барон, тоску лихую
Вместе с пылью сбросив вмиг,
Как на лошадь боевую,
Из окна на шкуру – Прыг!
И помчал, пришпоря звонко,
Через ров и сто канав
К баронессе с бароненком
В ту же степь, что и жираф.
… Впрочем, мне какое дело?
Там озоны, тут вино.
Я гляжу – твержу в окно:
– Скучно, скучно – надоело…
«То ли где торосов глыбы …»
То ли где торосов глыбы,
То ли где страна Судан, –
Ходит-бродит чудо-рыба
По прозванью Лабардан.
То ли дом ее на суше
Занял я при дележе –
Только травит она душу
Мне который год уже.
И во сне меня тревожит,
Бьет хвостом по бороде
И одною мыслью гложет:
Может, место мне в воде?
Может, зря копчу я небо,
Может, зря хожу пешком,
И приличней в море мне бы
Плавать с красным гребешком?
Плавниками резать воду,
Через жабры воздух гнать,
Рыбью славную породу
Раз в году возобновлять.
Может быть, случилась штука,
Перепутав пару душ:
Лабардану
