квашеной, солёных огурцов, чрезмерного приставания к мужу и традиционных «задержек».
И последняя инстанция стоит два рубля – гинеколог города Соломон Израилевич (или просто – Изралич) Голомшток (просто – Шток). Их в Городке, Голомштоков, целый клан. Есть даже зубнюки.
– Таки да. Поздравляю, голубушка, всё прекрасно. С таким тазом, как у вас, рожать – не перерожать, душа моя, – так распевал Изралич свой вердикт, моя руки, пока красная Верка, Валька, Нюрка или Глафира натягивала штаны и всё шептала:
– Вот уж не думала. Вот уж не гадала. Да как же, гадала у цыганки – вот и получилось.
Не верь после этого древнейшему племени, которое посещало Городок регулярно.
И как видим – с пользой. Для себя – рубли за гадания получались постоянно. И табор был доволен.
И что удивительно, по законам диалектики и теории Маркса – Энгельса и примкнувших к ним Ленина – Сталина, таки гадание попадает в точку. Женщины Городка беременели немедленно. Мужики, согласно гаданиям, пить почти прекращали, а лошадки – да, продавались. Чё делать – селянин умный, осторожный, его уболтать можно.
А Городок жил своей, не только «цыганской» жизнью. Жизнь неслась вперёд. Все бараки стали оснащёнными водопроводом. Появились даже туалеты.
Вот душ до бараков не добрался. Потому что в городе была баня. Звалась «Бани Клямкина». И в них было здорово. Всё: лоханки, конечно, тёплая и холодная водичка. Парная – ух и ай!
В общем, город, вернее, отцы города решили: «Ежели баракам сделаем помывочные устройства, то заведение Клямкина понесёт убыток. Значит, налог в город не придёт. Что плохо для города».
Подозреваем, что Клямкин кое-кого из городского руководства «подогревал». И, верно, неплохо. Так как городской голова на просьбы населения бараков о помывке сказал твёрдо и жёстко: «Бани Клямкина работают и даже в женские дни – со всей регулярностью. Так что не усложняйте городскую жизнь. Нам вон ещё трамвай проводить».
Народ замолкал.
В целом народонаселение Городка жило дружно, трудолюбиво и за жизнь держалось. А Городок был неплохой. Выглядел уютно, спокойно, добротно.
Может, даже счастливо.
В центре Городка находилась площадь. С фонтанчиком, из которого поили лошадей. Как называлась площадь, не следует говорить, потому что с каждой «пертурбацией» название менялось. От королей и князей до генеральных секретарей. А так было очень красиво, потому что площадь была давно покрыта брусками (брусчатка) и во время дождя да вечером просто сверкала вся.
Кстати, коням по брусчатке передвигаться было плохо. Поэтому с боков площади сделали удобную дорожку и, помнят старожилы, в добрые времена по дорожке этой вечерком верхом проезжался городской голова. Почему-то в цилиндре, белых штанах и жёлтых полусапожках. Вид – обалденный! Кстати, такие сапожки производил в городке только Арон-сапожник со своей артелью.
Народ этот променад руководителя города любил, умилялись дамы и шептали: «Ах, ах, наш-то – душечка. Чистый гусар».
