от прежнего места. Шунширик сделал еще несколько попыток, но все заканчивались одним: он выходил из рощи с той же стороны, с которой входил. Индржих уже приготовился ко сну и сидел около импровизированной кровати, наблюдая за попытками Халфи зайти в непреодолимую рощу. Его удивляла настойчивость зверька, он вспоминал себя в детстве, всегда старавшегося сделать то, что приходило в его детскую голову и как Корвус наблюдал за всем этим. Но воспоминания из детства также заставили Индржиха встревожиться, что-то было здесь сейчас не так, в его памяти этой странной рощи никогда не было в данных лесах. Почувствовав неладное, Миданец окликнул Халфи, который в очередной попытке попасть вглубь рощи уже успел зайти достаточно далеко. Шунширик повернулся на крик своего друга и остановился, в это время Индржих уже встал с земли и побежал к нему навстречу, зверек, завидев приближение, также побежал из рощи. Как только они оба уже были близки к началу рощи, ветки сомкнулись вокруг Халфи и переплелись между собой в один большой клубок, который начал отдаляться от выхода, зверек закричал и начал вгрызаться в ветки, ставшие для него клеткой, увозящей в неизвестность.
Индржих бросился за ним, но лишь он протянул руки чтобы схватить этот шар из веток, лишающий свободы маленькое существо, как его вновь выбросило на вход в рощу. Теперь уже он повторял то, чем занимался Халфи весь вечер, Миданец забегал вглубь снова и снова, но постоянно оказывался снаружи, не продвигаясь дальше, чем хотела этого роща. Все попытки были тщетны, он не мог пройти туда, куда отнесли шунширика ветки. Индржих впал в панику, начал бегать из стороны в сторону, обламывать ветки, рвать траву под ногами. Он сел около большого дерева, поднял голову в небо и попытался успокоиться, понять, как это получилось, почему Халфи не оказался снова на входе в рощу как это было до этого. У него в голове промелькнул момент исчезновения шунширика, то, как он бежал ему навстречу, это было ключевым в той ситуации, зверек бежал не вглубь рощи, а наоборот – из нее. Теперь в голове у Индржиха крутилась лишь одна мысль: «Что, если он смог пройти в рощу, и сделал это не потому, что он проходил в ее центр, а наоборот пытался выйти?» Миданец встал и пошел в рощу, он сделал несколько шагов в ее центр, после чего развернулся и пошел на выход. За его спиной раздался хруст веток, а ноги стянула трава, деревья схватили его и начали утаскивать все дальше в рощу, цветочные ароматы дурманили разум и усыпляли его, веки становились тяжелее, пока не закрыли глаза полностью, после чего он уже спал.
Индржих проснулся на поляне, усеянной огромным количеством различных цветов и ягодных кустов. В этом месте было очень тихо, птицы не пели, насекомые не стрекотали, лишь где-то сбоку от него слышалось похрустывание сочной травы. Миданец повернул голову в сторону исходившего шума, там сидел радостный Халфи, который с удовольствием поедал одулевер, являющийся достаточно редким растением в миданских землях, но очень любим шуншириками. Зверек, увидев, что Индржих проснулся, встал на задние лапки и стал хлопать передними, после чего снова принялся
