Только нет у меня никакой силы. Когда врата закрыты, я могу разве что принимать человеческий облик, как тогда в лавке. Но поддерживать его долго даже я не в состоянии.
– Даже ты?
– Если ты еще не понял, я не какой-то там заштатный дух дуновения весеннего ветра, – фыркнул Тииль. – В своем мире я способен на многое.
– А какой он, мир духов?
– Тебе это знать не положено. Великий не зря решил, что нашим мирам не стоит соединяться. Дела мира духов не для людей.
– Но ты же следишь за нашим миром, это нечестно!
Тииль рассмеялся:
– Если ты еще не понял, справедливость – это выдумка людей. На самом деле ее не существует, смирись.
В течение следующих недель Рю еще не раз пытался вызнать у Тииля хоть что-то о духах, Оманоске и вратах между двумя мирами. Ему все еще было сложно поверить, что легенды и сказки про духов, живущих среди людей, и о людях, заключающих с духами договоры для получения невероятных способностей, – нечто большее, чем пустые выдумки. И очень хотелось понять, что это значит для него самого.
Но Тииль не спешил делиться с ним своими знаниями, то и дело ссылаясь на решение Оманоске разделить два мира. При этом дух всем своим видом демонстрировал недовольство и по-стариковски брюзжал, что каждый способный потомок задает одни и те же вопросы. Но все-таки кое-какие крупицы информации юноше удалось у него выудить.
Например, Рю узнал, что сами духи не так уж много знают о том, как именно Оманоске закрыл врата. Даже несмотря на то, что Тииль сам присутствовал при этом, он не смог рассказать Рю никаких подробностей или хотя бы объяснить, что врата из себя представляют.
Помимо этого, Рю с интересом обнаружил, что деление на духов и демонов, принятое в Гирине, – не просто выдумка суеверных людей. Тииль тоже использовал слово «демон», презрительно называя так тех своих сородичей, которые не поддержали Оманоске и не хотели покидать мир людей. В рассказах духа демоны представлялись жадными эгоистичными существами, думающими лишь о своей выгоде и делающими все, чтобы использовать слабовольных людей для достижения власти и господства. Тииль был уверен, что даже спустя тысячу лет после закрытия врат эти демоны не изменили своим желаниям и только и мечтают о том, чтобы вновь открыть врата и получить доступ в человеческий мир.
Эта новая реальность увлекла Рю подобно тому, как много лет назад его увлекало чтение альбийских книг. Перед ним открылась дверь в новый, незнакомый ему мир, и Рю, недолго думая, шагнул в нее, забыв обо всем на свете. Из этого состояния его вывело неожиданное столкновение с реальностью: одним теплым летним утром за завтраком Клод торжественно объявил, что его манускрипт закончен.
Глава IV
– Значит, все-таки уходишь? – Клод выглядел одновременно расстроенным и воодушевленным.
Рю кивнул. В последние несколько дней он много думал о своей судьбе. Знание о том, что он не просто обычный молодой воин из Гирина, но потомок самого Великого Оманоске, наделенный крупицей его
