глубин подсознания поднимается жгучая ненависть.
Теперь я презирал каждого встречного за их рабскую сущность. Если бы каждый дал отпор, то никакой ИИ не смог победить. Но люди ничего не хотят делать сами. Они ждут спасителя, ждут лидера, ждут удачного стечения обстоятельств, божьего чуда. Что ж – безропотный скот получает только одно – клеймо, доение, удар молотом на скотобойне. А ведь еще двадцать-тридцать лет – и все. Новое поколение вырастет уже послушными овечками. Человечеству придет конец, когда закончатся такие, как я.
Свобода воли? Разум? Независимая личность? Все это оказалось пшиком. Умелый оператор нажал две-три кнопки в психике, крысолов сыграл примитивную гамму на дудочке, и люди отказались от всего, кем они себя считали.
Это был черный период отчаяния. Тогда я чуть было не сдался. Но потом решил: любой ценой я одержу победу. Надо быть умнее. Лишь глупцы и слабаки лезут на баррикады, не выдержав внутренного давления. Их вырезают первыми. Путь к победе над левиафаном – стать невидимым для него. Хитрить, притворяться, говорить то, что нужно. Не ломаться под грузом одиночества, сомнений и страха. И ждать. Ждать момента для удара. Держать внутри крепкий стержень, готовый в любую секунду стать кинжалом. И всегда помнить, ради чего это.
Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.
Колеса велосипеда погрузились в мокрый песок. Камыш мягко шумел на ветру. Я зашел в ледяную воду почти по колено и нащупал среди под толстым слоем водорослей железную цепь. Еще раз осмотрелся и потянул на себя. На поверхности показался непромокаемый гермомешок с подвязанным грузилом.
Обычно я делаю это ночью. Но сейчас не было сил ждать. Запрещенка жгла карман. Я упаковал книгу в целлофановый пакет и бережно спрятал в гермомешок. Забрал несколько пачек обезболивающих для Дзеты и пачку сигарет. Нащупал грузило и со всей силы метнул его в подальше от берега. С громким бульканьем мешок снова скрылся под гладью воды.
Да, за таблетки тоже можно загреметь, но это ерунда. Конфискуют, надают по рогам и отпустят. Все же Друг понимает, насколько важно личное здоровье для людей. А вот за старые книги наказание в разы жестче. За них можно пропасть без следа.
Это нелогично только на первый взгляд. На самом деле Друг как всегда предельно рационален. Лекарства позволяют человеку существовать дольше, но книги, музыка, кино, детские сказки – дают то, зачем существовать дольше. Куда направить энергию, временно отбитую у болезней и смерти? Ответ таится на страницах с черными закорючками.
И поэтому, едва укрепившись у власти и построив силовой аппарат, ИИ сразу же начал отменять человеческое творчество. Стирать его из реальности.
Как и все остальное, это делалось маленькими шажками. Сначала ничего не запрещалось. Друг просто начал массового генерировать свои собственные фильмы,
