сполна.
К дому приезжаем быстро. Мыслей так много, что дороги я не замечаю. Собираю все свои пожитки и приятно удивляюсь, когда Мот открывает мне дверь.
Выпрямляюсь, оказываясь с Шумаковым лицом к лицу. Как так вышло, что мы снова запредельно близко друг к другу? Расстояние сантиметров пятнадцать в нашей ситуации не расстояние!
– Спасибо, – бормочу, неуклюже переступая с ноги на ногу, и отвожу взгляд. Робость в этот момент зашкаливает, если честно.
Ничего сверхъестественного. Подумаешь, дверь открыл, а меня уже вот почти в рай отбросило.
– Всегда пожалуйста.
Матвей, в отличие от меня, взгляд не отводит. Чувствую, что лицо мое разглядывает, иначе почему щеки обжигает?
Ужас какой-то! Не может так больше продолжаться. Это пытка, честное слово.
– Мы в двадцать четыре пойдем. Тебе что-то взять? – Вадик немного повышает голос, но на крик не переходит. Я его и так прекрасно слышу.
– Сок. Апельсиновый.
Спешу к подъезду и роюсь в сумке в поисках ключа.
– Понял. Куртку мою забери. – Подбегает и набрасывает мне на плечи свою ветровку. – Мы быстро.
Мальчики уходят за пивом. Несмотря на то, что время около трех, в соседнем доме работает маленький круглосуточный магазинчик, в котором продают спиртное в любое время суток. Почему так происходит и кто их «крышует», догадаться нетрудно.
Не успеваю зайти домой, как в прихожую из комнат вываливается все наше немаленькое семейство. Отца среди них, естественно, нет.
– Ира, – разуваюсь, глядя на сестру с укором, – почему Нина еще не спит? Время видели вообще?
– Она без тебя не ложится. Ноет ходит. Что я сделаю?!
– Надо было ее у ба оставить, – нагнетает Макс, после слов которого наша и так расстроенная Нина начинает хныкать.
– Не реви, – обнимаю ее на автомате, параллельно стаскивая с себя Вадину ветровку. – Я сейчас умоюсь и приду к тебе.
– Почитаешь?
– Почитаю, конечно.
Глажу Нину по голове. Улыбаюсь.
Если честно, мне очень хочется завалиться на кровать и ничего не делать.
Я очень хочу быть обычной девятнадцатилетней девчонкой. Безрассудной, думающей только о себе. Юной и безответственной. Такой, какой мне и положено в моем возрасте.
И у меня был шанс. Я могла уехать учиться в другой город. Поступить в какой-нибудь колледж на бюджет, если не прокатит с вузом. Уехать и не париться о том, как там моя семья. Свалить ответственность на Вадю окончательно. Могла бы. Но кем я буду после этого?
Отцу уже как три года нет до нас дела. У него свое затяжное горе, но ему нет никаких оправданий. С каждым днем моя ненависть к нему только возрастает. Он взрослый мужик, который с легкостью переложил на нас с Вадей всю ответственность.
Ненавижу его. Так сильно ненавижу! Почему в память о маме он решил бухать, а не воспитывать общих с ней детей? Не найти отдушину
