не терпит. Да и для мира нашего вредно это. А, на дурное дело применишь, быстро почернеет.
– Это, как?
– Слыхал про упырей и вурдалаков всяких?
– Есть такие страшилки.
– Это стражи, у которых сила чёрной стала. К чему не прикасаются, всюду горе, кровь и смерть. По-другому они не могут. Сила-то, если почернеет, то своего хозяина порабощает.
– Вот, так живёшь, и не знаешь, что рядом с тобой совершенно другой мир. Даже, жутко.
– Ты сам, сейчас, часть этого мира. Только, не думай об этом. Просто, живи. Сила твоя, сама развиваться будет, новыми умениями обрастать. Сейчас, например, мы с тобой друг друга будем на расстоянии чувствовать. Если мне хорошо, ты это сразу поймёшь. А, если беда, тоже почуешь, А, наступит время, когда мы с тобой и общаться на расстоянии сможем.
– Это, как по телефону, что ли?
– Ну, примерно. А, там и до чтения мыслей недалеко.
– Само придёт?
– Само. Со временем. Силе-то, что надо? Чтобы ей в мир дорогу открыли. А, дальше, она сама.
Лес закончился, и телега, поскрипывая и переваливаясь на ухабах, въехала в деревню. Опять заморосил осенний дождик, и народу на улице не было. Мы так и проехали до самой автобусной остановки, не встретив никого на своём пути. Только, на остановке одиноко стоял мужик в резиновых сапогах и брезентовом дождевике. Безразлично мазнув по нам взглядом, он отвернулся и снова принялся смотреть вдаль, туда, откуда должен был показаться автобус. Я спрыгнул с телеги, наскоро попрощался с тёткой и, проводив её взглядом, принялся ждать.
Глава 3
Квартира встретила меня, уже, привычным запустением. Толстый слой пыли, пустой холодильник и отсутствие света. Заплатить, ведь, не удосужился. Два месяца в больнице, ещё два у тётки, если не считать, ещё и, моего краткосрочного визита к ней, когда она мне ногу вылечила. Какая же компания столько ждать будет? Вот и отключили за неуплату. Надо бы пойти, оплатить задолженность. Плюс – штраф, чтобы опять подключили. А, пока, придётся и в темноте посидеть. Где-то, кстати, у меня свечки были. Этим вечером буду устраивать себе романтику. Нужно, правда, в магазин сбегать. Сила – силой, но еду никто не отменял.
Бросив сумку с вещами прямо в прихожей, я опять вышел из дому и побежал за угол в ближайший магазинчик, на ходу прикидывая, что купить на первое время. Яйца – обязательно, колбаски какой-нибудь, масла растительного, сливочного грамм двести, окорочок. Хотя, нет, окорочок не надо. Его готовить надо, а я сегодня не хочу готовкой заморачиваться. Лучше, сосисок взять. Отварил и готово. Не помню, есть ли дома картошка. Возьму на всякий случай. Если и лежит дома несколько клубней, за четыре месяца неизвестно, что там с ними случилось. Или сгнили, или проросли.
В магазинчике народу было немного. Две бабульки, изучающие витрину, словно экспонаты в музее, и охающие от цен, пьяница, покупающий самую дешёвую водку, которую я бы, наверное, и нюхать бы побоялся, и девушка, терпеливо ждущая, когда полусонная продавщица
