высоком берегу реки золотилась куполами лавра, а Святогорск млел от не спадающего зноя, раскалявшего серый шифер крыш, плавившего асфальт дорог, нагревавшего воду в Банном озере. И только вечно и неустанно текущие воды Донца хранили неизменную прохладу глубины. Приходя из лесов и заводей, протекая мимо меловых гор с невесомым Никольским храмом на белой скале, мимо Свято-Успенской лавры и неподвижных деревьев пологого левого берега, река мерно и неторопливо веками несла свои воды к далёкому морю.
Теперь, более чем через тридцать лет, тот вечер в маленьком белорусском городке, казался таким близким и недавним, словно между этими вечерами не было десятилетий и не прошла почти вся жизнь. Душа не принимала прожитых лет, не ощущала их тяжести, не старела от времени, не забывала ничего из того, что затронуло её. И теперь продолжала звенеть и петь тем милым девичьим голосом, который мягко и нежно лился из радиоприёмника:
…Я лечу
словно белое-белое пёрышко
на двух крылышках у судьбы…
О нет, их жизнь не была похожа на полёт лёгкого белого пёрышка, нет. Но их души всегда летели намного легче и выше. На счастливых крылышках их любви.
Теперь он был рядом. После стольких лет и после всего, что они сделали с этой жизнью и как распорядились её щедрыми дарами. Теперь он был таким же, как тогда, в самом начале, более тридцати лет тому назад. С той же молодой, отчаянно смелой и красивой душой, с той же преданностью в глазах и той же горячей готовностью перевернуть ради неё весь мир. Тот же нежный молодой голос, с теми же задушевными бархатными переходами:
…чтобы ты не промокла, я буду твоим плащом,
чтобы ты не сгорела, я буду твоим дождём…
А в тот вечер она рассудительно сказала Арине:
– Ты правильно сделала, что не оставила мужа.
Арина не сразу ответила:
– Кто знает?
Они помолчали, и Арина повторила:
– Кто знает, что правильно, а что нет? Все правила придуманы людьми и, следовательно, несовершенны, как сами люди.
Она повернулась и тень от дерева скрыла её лицо. Когда она заговорила, в её голосе была обида и горечь:
– Да разве это правильно? Убить большое и красивое чувство, отказаться от настоящего счастья ради каких-то придуманных людьми правил? Это преступление.
Лиза отрицательно покачала головой:
– Глупо в наше время повторять судьбу Анны Карениной. Ты правильно сделала, потому что вы не были бы с ним счастливы.
– Почему? – в голосе Арины было то ли желание отстоять свою правоту, то ли убедиться в обратном.
– Вы не были бы с ним счастливы, потому что это невозможно и нереально.
– Почему? Почему же ты так считаешь?
Лиза медлила, как бы давая возможность Арине самой ответить на свой вопрос. Но та, терпеливо ожидая ответа, смотрела на неё.
– Нельзя быть счастливым,
