style="font-size:15px;"> – Это дело рук демонов, – пьяным говором проворчал подошедший доктор.
Побледневшая от страха Грета не смогла удержать в руках поднос. Он оглушительно ударился о пол, спровоцировав новую волну паники. Весёлые, мелодичные звуки флейт сменились отчаянными возгласами, всхлипами и даже плачем.
– Отставить панику! – снова воззвал к толпе главнокомандующий. – Она нам сейчас ничем не поможет!
– Нам уже ничего не поможет… – обречённо проронил кто-то из поникшей толпы, и многие согласно закивали, шмыгая носами. Все присутствующие чётко осознавали, в каком скверном положении сейчас находятся. Ни антидемонического оружия, ни поддержки кого-либо из членов правящей семьи, одним словом ничего. Вломись сейчас сюда демонические отродья – их всех перебьют как скот на скотобойне.
– Нет! – вдруг горячо возразил свинопас Генрих. – Нам надо бежать на главную площадь, пока ещё не поздно! Там то нас точно защитят! – и пулей бросился на выход, игнорируя приказы Гантера остановиться.
Это стало роковой ошибкой.
Едва Генрих открыл дверь – столкнулся лбами с бесом, стоявшим на крыльце. Сгорбленное рогатое поганище удивлённо сморгнуло и тотчас ощерило покрытую чёрной щетинистой шерстью морду в плотоядной усмешке. Бедняга не успел даже пискнуть, как две длиннющие – до самой земли – ручищи сомкнулись на его голове, впившись глубоко под кожу острыми когтями, а разверзнутая до невероятных размеров пасть потянулась своими жёлтыми, вымазанными безобразной слизью клыками к молочному – совершенно без единой кровинки – лицу.
– Не позволю! – взревел Гантер и, молниеносно выхватив из сапога потаённый кортик, метнул его поганищу точно в пульсирующую белизной дыру, служившую глазом.
Бес выпустил голову жертвы и протяжно завыл, пытаясь извлечь ослепивший его клинок нерасторопными лапами. На его вой из тени ближайших домов начали сходиться другие бесы, и скверное положение дел обернулось поистине катастрофическим.
– Баррикадируйте двери и окна! – втащив раненого в трактир, гаркнул главнокомандующий на остолбеневших от страха посетителей. – Или вам жить надоело?!
Часть людей, опомнившись, бросилась спешно подпирать всевозможные входы в помещение столами и стульями.
Гантер тем временем пытался привести Генриха в чувства:
– Эй, приди в себя! Очнись! Да очнись ты уже наконец!
– Оставь его, малец. – Франц перехватил взмывшую вверх для очередной пощёчины руку. – Его раны осквернены и находятся слишком близко к мозгу. Он просто не мог выжить. Лучше побеспокойся о живых.
Герр Гантер досадно прикусил нижнюю губу и на одно короткое мгновение позволил себе мимолётную слабость, заслонив от всех влажные глаза рукой. Слёзы без остатка впитались в льняную ткань рубахи, и после этого главнокомандующий до самого своего последнего вздоха не проявил ни капли малодушия.
– Армин,
