волшебством. Эту чудесную куклу зовут Рэйчел, она иностранка, но очень хочет, чтобы Олечка взяла её к себе! Тебе нравится Рэйчел, Олечка?
– Это неправильно, – бормотал Елейников. – Все должны получить подарки…
– Внимание! – предупреждающе зашипел Кузьмич. – Приготовься! Главный подходит!
Низенький пухлый мальчик неторопливо подошёл к рождественской ёлке и посмотрел на неё снизу вверх.
– Здравствуй, мальчик Вовочка! – с придыханием произнёс Дед Мороз. – Мы знаем, что ты весь год вёл себя хорошо и радовал родителей. Тебя ждёт великолепный волшебный подарок! Но, чтобы получить его – нужно рассказать дедушке стишок! Ты готов, Вовочка?
Мальчик нахмурился и кивнул.
Наступила тишина. Даже музыку выключили.
Пухляш откашлялся и… не произнёс ни слова.
– Смелее, Вовочка! – подбодрил его снеговик, Сигизмунд Львович. – Не стесняйся!
На лице ребёнка отразилась нелёгкая работа мысли. Он закусил губу, оглянулся на толпу взрослых, где ему ободряюще подмигивал отец, и неожиданно заревел. Со слезами на глазах он погрозил кулачком Деду Морозу, топнул ножкой и заголосил:
– Чего пристали, гады! Не помню я вашего стиха! Отдавайте подарок!
По залу прокатился рокот возмущения. Кто-то хохотал. Кто-то аплодировал.
– Ничего страшного, Вовочка! – залепетала София Дмитриевна. – Забыл и забыл! Вот твой подарок!
Она поспешно сунула голову под ёлку, но та неожиданно загородила ей проход ветвями.
Отчётливо прозвучал твёрдый голос Леонтия Егоровича:
– Нет стиха – нет подарка.
А потом Елейников неожиданно сошёл с места и, роняя на пол стеклянные шары и игрушки, пошёл через весь зал туда, где на него с восторгом и ужасом смотрела маленькая худенькая девочка.
Ему уступали дорогу, за спиной шептались, Кузьмич рвал на себе искусственную бороду, а бледный носатый распорядитель вытирал лысину платком. Таяли от ужаса Сигизмунд и София…
Елейников наклонился к девочке и спросил:
– Как тебя зовут, светлый ангел?
– Я… Я не ангел, – запинаясь произнесла малышка. – Я – Даша.
– Красивое имя.
Девочка заплакала.
– Простите меня, пожалуйста! Я только хотела посмотреть. Мама мне сказала, что мне нельзя… Что здесь «нужные люди». Я больше не буду!
– Ты самая нужная здесь, – ласково произнёс Леонтий и сам почувствовал, как его глаза повлажнели. – С Рождеством, Дашенька. Будь счастлива.
В мёртвой тишине он вручил ей коробку с элитным заморским шоколадом и, пошатываясь, побрёл прочь. Голова кружилась, но на душе было легко и спокойно. Светло, как и должно быть в светлый праздник Рождества.
Толкнув тяжёлую дверь, Леонтий вышел на улицу, вдохнул свежий морозный воздух и рассмеялся.
Покопавшись
