состояние.
«Милая Маша! Пишу Вам только сейчас, но думал неотступно, полдня, и никакое дело не шло, так как Вы все время были рядом. Пишу глупости. Но что писать не знаю. Пишу правду, то, что первое приходит на ум. Вы меня поймете. Вы, конечно, все поймете. У меня дел невпроворот, а я хожу как чумной и сам себя не узнаю. Никодимыч, инженер, у которого я куратор – смеется, когда видит какой я рассеянный. Я, правда, делаю, забываю и вновь начинаю сначала. Тем не менее наши важные государственные дела продвигаются. Не думаю, что эта работа займет больше недели. Ваш Михаил».
Вечером я долго ходил по комнате. Когда мерить комнату стало невмоготу, снова взял в руки перо.
«Здравствуйте моя дорогая Маша! Днем написал Вам письмо. А пришел со службы, почувствовал себя совсем одиноко. Решил вдогонку отправить Вам маленькую записку. Рассеянность моя, о которой я давеча писал, не прошла, а напротив, усилилась. Нужно воспользоваться старым маминым рецептом: обильно попить пустырника и корня пиона – но не знаю, найду ли я в местной аптеке данные препараты. Может, мне проще напиться – как мы, будучи студентами, снимали после экзаменов все волнения. Пишите. Жду. Очень жду. Ваш Михаил».
Письмо от Маши пришло только на третий день, видимо до столицы путь был больше известен почтовому ведомству.
«Мой дорогой, Михаил. Я бесконечно рада Вашим письмам. Их принесли вместе. Вы просто не представляете, сколько восторга они мне доставили. Я уж их целовала, и целовала, и думается, когда лягу спать – положу их под подушку. Все не идет с головы наша встреча. Все-таки я совершенно нерешительная и зависимая от обстоятельств и чужого мнения. Вы меня ни за что не корите. Просто мне нужно время к Вам привыкнуть. Втайне думаю о нашей встрече. Вы об этом не написали ни слова. Жду весточки от Вас.
Ваша Маша. Р.S. Не пейте. Страдайте, как я страдаю. Но или если только самую малость. Ваша М.»
Я трижды прочитал письмо. Положил его на центр круглого стола в комнате, и ходил почти полчаса, обдумывая ответ. Наконец, решительно обмакнул перо в чернильницу:
«Милая Маша! На той неделе надеюсь, все мои производственные дела подойдут к концу. Основное место моего пребывания: полигон офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме. Даже если обстоятельства вынудят меня уехать (что очень маловероятно) – это ничего не значит. Я буду писать Вам и оттуда, хотя я, втайне желаю нашей скорой встречи. Но это решение всецело зависит от Вас. Если Вы согласны напишите, как бы Вы это хотели устроить? Ваш Михаил».
Следующее письмо от нее пришло в пятницу.
«Здравствуйте дорогой, Миша. У нас сегодня отмечали праздник Иван-Купала. Катались на лодках за счет заведения. Жгли смоляные бочки. Были даже салюты. На фуршет давали ломтики семги и шампанское. Но мне не было весело. Неотступно думаю о Вас и считаю дни до нашей встречи, но вот как это устроить –
