(без шляпки из мороженого) расставлено стройными рядами на абсолютно плоском столе.
– Пойдем, – начав спускаться по узкой и крутой горной тропе и поддерживая равновесие с помощью складной кровати, сказал Гомон.
Длинные седые волосы развевались позади него, как фата невесты.
Хобарт последовал за ним, попутно изучая похитителя, так сказать, при свете дня. Ни на святошу, ни на жестокого налетчика старик не походил, однако для мужчины его возраста двигался он необыкновенно легко. Возможно, думал Хобарт, благодаря незамысловатой диете, например, из орехов и листьев салата. Больше всего инженера удивило, что полотенце на бедрах Гомона держится только за счет ненадежной, по его мнению (и опыту!), силы трения.
Они быстро добрались до подножия горы. Лучи солнца окрашивали камни и скудную траву в золотистожелтый цвет. Неизвестный кустарник шелестел яркоголубыми листьями. Стоп, голубыми! Но, поравнявшись с ним, Хобарт понял, что не ошибся. Ну и ладно. Он презрительно отверг коварную мыслишку о галлюцинациях – применительно к себе помешательство никогда не казалось ему возможным. Если собственные глаза Хобарта видят голубую листву, значит, она и есть голубая, такое время года.
Между основаниями конусообразных гор оставались небольшие ровные участки, по которым Гомон двигался вперед, ловко огибая один склон за другим. Хобарт наконец восстановил дыхание после стремительного спуска и несколько раздраженным тоном потребовал продолжения разговора об андросфинксах, жертвоприношении и прочей чепухе. Аскет остановился и положил любимую кровать рядом с небольшим деревцем странной геометрической формы, будто кто-то пытался сымитировать живое существо конструкцией из труб. Его можно назвать сюрреалистическим деревом или исполняющим обязанности дерева, подумал Хобарт, хотя никому никогда не удалось бы убедить его в том, что если предмет выглядит и ведет себя не как дерево, то его можно превратить в дерево одним только названием. Гомон обхватил ствол псевдодерева обеими руками и сломал его почти у самой поверхности земли. Потом, прижав его коленом, он отломил кусок, из которого получился массивный посох четырех футов длиной.
– Нам надо спешить, о Роллин, отложим подробности на более подходящее время, – сказал он. – Вкратце, история такова: древнее проклятье вынуждает короля Логайи Гордиуса отдать Андросфинксу старшую дочь, когда она достигнет совершеннолетия. Поскольку его величество всегда был добр к нам, аскетам, я принял решение найти героя, который спасет девушку. Мой выбор пал на тебя, о Роллин. – И он снова сорвался с места, помогая себе посохом.
– По правде говоря, это все очень интересно, – начал Хобарт. – Но послушайте, мистер, у меня нет опыта спасения девушек от чего бы то ни было, не считая случая, когда моя секретарша уронила заколку в мусорное ведро.
– Так ты хочешь сказать, – отозвался Гомон безмятежным тоном, – что я обыскал несколько миров, и все…
Его голос внезапно оборвался,
