движением он кого-то напомнил Маевен, но у нее не хватило терпения выяснять, кого именно.
– Послушайте! Вас здесь только пятеро, и каждый намеренно раздражает всех остальных. Прекратите это! Почему вы все не можете быть веселыми?
Митт, который как раз время от времени пытался приободрить спутников – Маевен не могла этого не признать, – еще раз хлестнул лошадь и обиженно возразил:
– Забавно слышать это от вас! Кто все это время ехал впереди мрачнее осенней тучи?
Противный Морил ухмыльнулся так, будто услышал что-то чрезвычайно смешное.
Маевен смерила обоих негодующим взглядом. Мальчишки!
– Ладно, я тоже постараюсь. Но приказываю всем быть веселыми!
– А как, по-вашему, мы сможем выполнить это приказание? – невинно поинтересовался Навис.
– Вы можете это сделать, если оставите свой проклятый сарказм! – парировала Маевен. – А вы, – она указала на Хестевана, – если перестанете спать на ходу.
Эти слова, казалось, поразили Хестевана в самое сердце. Он уставился на нее с ошеломленным и испуганным видом, который совершенно ему не подходил. Маевен не поняла, в чем тут дело, и это внезапно остудило ее пыл. Она ведь уже собралась перейти к Митту и предложить ему помириться с Нависом. А Морила она попросила бы перестать дерзить в ответ на все обращения. И тут взгляд Хестевана заставил ее понять, что она на самом-то деле ничего не знает о том, какие отношения связывали этих людей до начала путешествия. Может, она кругом не права? Поэтому девочка повернулась к Венду, единственному человеку, которого знала, и бросила ему:
– А вы должны оставить это вечное самоуничижение!
Венд сорвал с головы картуз и, судя по всему, собрался отвесить свой самый смиренный поклон.
– Нет! – остановила его Маевен. – Не вздумайте!
Вдруг Навис откинул голову и разразился оглушительным хохотом. Митт зафыркал. Морил ответил ему искренним хихиканьем. Даже Хестеван робко улыбнулся. Маевен показалось, что на лице Венда промелькнула тень усмешки. Благодарение Единому! Девочка перевела дыхание, повернула лошадь и поехала дальше, уставившись на большую птицу – орла? – парившую кругами возле ближних гор. Хотелось дать себе возможность остыть. Как она осмелилась повысить голос на Нависа? Впрочем, не важно. Это подействовало. Теперь позади звучала обычная доброжелательная беседа. Хотя, поговори она с каждым по отдельности, толку было бы куда больше. Глядишь, вызнала бы, из-за чего все они такие мрачные.
Пока она раздумывала об этом, ее нагнал Митт.
– Вы ведь оставили эту золотую статуэтку в безопасности? – спросил он. – Не забудьте, что она наполовину моя.
Маевен снова внутренне содрогнулась и насторожилась. У нее не было ни малейшего сомнения в том, какую статуэтку он имел в виду. Вот только та находилась в запертом стеклянном шкафу во дворце, который еще не построен, и была отделена от них двумя столетиями.
