большим зданием Лица. Камень со временем не потерял белизны, столь же яркой оставалась красная черепица. На центральном куполе реял флаг Кирии: белоснежная птица на темно-синем поле. По обе стороны от него тянулись бесконечные ряды арок, колонн, башен. Симметричный фасад украшали статуи королей государства: от Яра до Райса – всего двадцать две. На Лиц они взирали с гордостью и даже надменностью, которые никак не вязались с церковными заветами.
Площадь перед дворцом была выложена черно-белыми плитами, цвета переплетались в немыслимом узоре, который мог придумать только пьяница-мастер, разве что. Однако она считалась достопримечательностью города: как же, ведь даже площадь напоминала проклятую историю Яра и Аша.
По другую сторону полукругом, будто обнимая дворец, стоял строгий и величественный Дом Совета, где заседали первые лица государства. Размером он уступал, но золота в нем, поговаривали, больше, чем во всех королевских домах вместе взятых.
Люди указывали пальцем на балкон. Король Райс вышел: Рейн едва разглядел его черты, но длинные светлые волосы и борода были узнаваемы. Позади, сложив руки за спиной, встал мужчина в антрацитовой мантии – это был судейский цвет.
Увидев правителя, задние ряды подались вперед, со всех сторон толкались и тыкались локтями, нестерпимо воняло духами и потом. Эль и Рейн оказались до неприличия близко друг к другу, лицом к лицу, и она отвела взгляд, а он плечом подтолкнул стоящего рядом мужчину. Повернувшись с недовольным выражением, тот увидел метку ноториэса и подался в сторону, освобождая место.
– Жители Лица! – начал король, но сквозь гомон толпы его слова долетели слабым шепотом. – Жители Лица, – повторился Райс. Голос дрожал. Почему он нервничал? Рейн слышал выступления короля: они всегда были громкими, уверенными, а каждое слово звучало гладко.
– Совет издавна стоит на страже покоя Кирии, и сейчас на место одного из стражей пришел другой. Все мы были опечалены смертью Гикарта Ю-Дирта, который занимал должность великого судьи на протяжении четырнадцати лет и учил нас справедливости и честности. Верховные судьи выбрали самого достойного из них…
Рейн вдруг почувствовал, как в руку что-то вкладывают и инстинктивно сжал предмет.
– Привет, ноториэс, – послышался шепот. Он обернулся, но увидел только, как девушка в темном нырнула в толпу. Это была она, та девчонка из Детей Аша. В кулаке остался зажат клочок бумаги. Рейн сунул записку в карман, огляделся, но никто из толпы не привлек его внимания.
Король, сделав паузу, продолжил:
– Совет просил меня назвать имя нового великого судьи, – он заговорил быстро и нервно. – Вернее, велел. – По толпе пронесся ропот. – Больше я не стану. Во главе Кирии опять встал тот, кто не скажет вам ни слова правды!
Сначала верховный судья сделал осторожный шаг к Райсу, затем бросился в темноту зала. Король указал рукой в сторону Дома Совета:
– Они пытаются заставить вас молчать! Они хотят, чтобы вы перестали слушать свой голос и отвернулись от силы, которая есть
