этом не было: звучный голос отца доносился, наверное, и до первого этажа.
– Арджан, ему всего двенадцать! – взмолилась мама.
– И он уже вовсю слушает своего демона. А ведь с каждым годом взросления перед ним будет появляться все больше соблазнов.
– Он старается, ты же знаешь, но в школе так сложно! Ты сам не раз говорил, что тебя…
– Хватит.
Рейн слышал: отец ударил по столу. Тот прекрасно владел голосом, взглядом, лицом: в них никогда не было и тени страха или гнева – ничего от демона. Только руки выдавали его: отец всегда ударял ладонью или хватался за стол, чувствуя недовольство.
Послышался мамин вздох. Отец продолжил:
– Дети бывают жестоки. Их умы открыты для каждого нечаянного слова, им так легко послушать своего демона. Мы должны оградить их от влияния тьмы. Ты помнишь, по каким принципам мы воспитываем детей?
– Послушание, смирение, молчание, – тихие слова матери прозвучали подобно заклинанию. Рейн снова отпрянул от двери и скривился.
Легко это твердить! Дети должны слушаться – старшие научились сдерживать тьму, они знали что хорошо, а что плохо. Дети должны терпеть – все желания идут от демонов. Дети должны молчать – каждое нечаянное слово делает тьму сильнее.
– Верно, – голос отца стал ледяным. – А ты?..
Рейн приник к двери и услышал тихое:
– Дети и Церковь.
– Верно. Иди.
Мальчик отпрянул. Мама осторожно притворила дверь и посмотрела на сына: по ее взгляду стало ясно, что она знает, что он все слышал.
– Рейн.
В последнее время она выглядела более усталой. В темных волосах появились серебряные нити, вокруг голубых глаз и рта залегли морщины. Рейн все гадал: это из-за него или из-за Кая, младшего сына, который поддавался демону еще чаще старшего?
– Рейн, – повторила мама. – Я прошу тебя, взвешивай каждое слово, прежде чем сказать, и обдумывай каждое действие, прежде чем сделать. Не дай демону завладеть твоей душой. Прошу, будь хорошим человеком, и тогда ты оставишь свой след подобному великому Яру.
Рейн чувствовал жалость к матери, но стоило услышать последние слова – ее любимую присказку, как все внутри запротестовало. Да сколько можно! Плевать ему, хороший он человек или нет, плевать на этого Яра, на все плевать, лишь бы его оставили!
Мать протянула руку, чтобы погладить сына по голове, но он увернулся и зашел в кабинет. Аст молчаливой тенью скользнул за ним.
– Я рад, что ты сам пришел ко мне, – голос отца звучал отчужденно.
Рейн передернул плечами. О чем бы ни говорил отец, в его кабинете он всегда чувствовал себя не на своем месте. Маленькая комната была сплошь заставлена шкафами из темного дерева, и каждую полку, каждый свободный сантиметр занимали церковные и философские труды. Обычно запах старых страниц нравился ему, но здесь он оседал на языке горечью.
– Ты признаешь, что послушал своего демона?
Рейн кивнул. Хотелось
