страшная угроза для человека, занимающего приличную должность. Николай пытался увидеть свою фронтовую любовь, называл ее женой, выбил для нее льготы, и она была на его иждивении с 1945 по 1948 год, но… В 1948 году их связь оборвалась. Об этом Людмила узнает, только когда прочитает автобиографию мамы, написанную в 1987 году, совершенно случайно обнаружив ее в старых бумагах. Мама никогда не рассказывала таких подробностей об их отношениях. Она его любила до конца жизни…
Судьба, однажды их разлучив, упорствовала и раз за разом разводила их пути-дороги. Однажды Валентина даже поехала в Киев – Людмиле тогда уже было двадцать, – но Николай, как назло, уехал с семьей отдыхать, и встреча опять не состоялась.
И сама Людмила отца так никогда и не увидит. В первый раз командировка в Киев сорвется из-за болезни сына, во второй – из-за болезни мужа… Но, уже взрослой, она часто будет говорить маме: «Мам, знаешь, что ты сделала самое главное в жизни?» – «Что?» – каждый раз будет спрашивать та. – «Нашла мне правильного папу». И правда, характером она удалась не в мать, та была слишком мягкой, не умела постоять за себя, из-за чего постоянно страдала. Людмиле же от отца достался боевой нрав, авантюризм – и умение во все всем находить что-то хорошее, а о плохом – не то чтобы забывать совсем, просто извлекать урок и больше не думать. На ее долю выпало много страшных испытаний, и, будь она другой, ей их было бы не выдержать.
Глава 3
Школьные годы
– Однажды в студеную зимнюю пору я… э-э-э…
Людмила мнется, у нее совершенно вылетело из головы это несчастное стихотворение. Вчера ей долго не засыпалось. Мама хотела – страшно даже вспоминать – выкинуть ее любимую куколку, старую тряпичную Сашеньку, которую для нее сшила бабушка. Куколка, конечно, изрядно потрепалась, голубые глазки-пуговки выцвели, одна пуговка даже обломилась с краю… Но чтобы выбрасывать! Людмила так зарыдала, что мама испугалась. «Ну, ну, будет плакать! Сейчас соседи услышат, ругаться придут. Да не выкину я ее, не выкину! Господи. Я то думала, ты большая уже, восемь лет, зачем тебе такая кукла?» Большая-то она большая, но куколку выбросить не даст!
Людмила еще долго лежала, всхлипывая, вцепившись в куколку – а вдруг мама передумает? Ну и забыла про стихотворение на завтра.
– Однажды в студеную… пору… я…
Ушам и щекам горячо, наверное, она вся красная от расстройства и напряжения. Но разве вспомнить то, что не учил? Вот если бы ее вызвали не первой, она бы успела заучить этот стих, слушая других. А тут такая стыдобища! Танька ей еще припомнит…
– Так, ну все с тобой ясно, Жидкова. Давай дневник, кол!
Это Жанна Константиновна, про себя Людмила называет ее Жаба Крокодиловна. Она и правда жаба – старая, толстая, вредная и с бородавкой на щеке. Из бородавки торчат черные волосины. Людмила, чтобы не смотреть Жабе в злые глаза, смотрит на бородавку. Кажется, Жаба замечает, и это злит ее еще больше.
– Не
