вышла из ванной в большом пушистом белом халате. По-прежнему удрученная, но личико порозовело, волосы вымыты. Села за стол, посмотрела, попыталась улыбнуться:
– Прямо восторг какой-то. Но я вряд ли смогу что-то проглотить.
– Не сможешь, – никто тебя не станет заставлять. А вот вина выпей. Это то, что доктор прописал.
Даша медленно выпила бокал бордового лучистого напитка с удивительным вкусом и запахом. Замерла на время, ощущая, как победное, мягкое и ласковое тепло пытается не только растопить обледеневшее сердце, но и расплавить острые иглы в нем. То были орудия чужой ненависти, презрения и дикой враждебности. Все попадало точно в цель и вновь бросало Дашу в ее жалкую унизительную беспомощность, с которой ей жить теперь всегда. Но дышать стало явно легче, и Даша кивнула, когда Антон налил ей еще вина в бокал. Получилось даже съесть всего по кусочку, похвалить.
– Я приготовил тебе постель в комнате для гостей. Даже грелку положил, – сказал Антон. – В тумбочке рядом с кроватью есть легкие успокоительные препараты. Посмотри, может, захочешь выпить. Работу не проспишь, я разбужу. Но есть и вариант – остаться спать сколько получится, а потом приехать. Я могу сказать Юлии, что ты мне позвонила. Причину придумаем.
– Она не поймет, почему вам, Антон Казимирович… И нет, я поеду к десяти.
– Даша, тебе сейчас, в моем халате, не трудно будет перейти на «ты» и «просто Антон»?
Даша подумала, как ученица на уроке, и серьезно ответила:
– Антон – не трудно. А вот «ты»… Наверное, не получится.
– Ничего страшного. Так было бы проще общаться, но, конечно, без усилия. Может, со временем.
– Может… Антон, я думаю, нужно объяснить… А то как-то дико получается: нагрянула среди ночи, мылась, ела, пила, а в чем дело, не сказала.
– Мне это не нужно совершенно. Речь о твоей личной жизни, твоих проблемах. Разве что я смогу помочь… Я бы, наверное, смог, если бы ты приняла помощь. Не исключаю, что тебе станет легче уже от того, что ты чем-то поделишься.
– Да, поделюсь, – торопливо согласилась Даша. – Я ушла от мужа. Ушла плохо, после жестокой ссоры. Побродила под ливнем по городу, куда-то забрела. Вдруг стало так страшно и одиноко, что показалось: умру, если не выберусь на какую-то сушу. Вам позвонила не потому, что вы живете один. Просто вы человек, которому можно доверить вот это… То, что сейчас осталось от моей жизни. Не стану уточнять, ладно?
– Разумеется. Может, пройдем в библиотеку и ты выберешь какую-то книгу, чтобы немного отвлечься?
– Да, попробую. Только вряд ли получится. Я, кажется, ослепла этой ночью.
Антон внимательно посмотрел на нее. Последнюю фразу она точно сказала искренне. Все остальная история, конечно, вранье. С мужем, может, и поссорилась. Но было это гораздо раньше, и не могла она забрести пешком от дома туда, где оказалась. Ковальский видел в деле ее домашний адрес. Беда приключилась уже потом, когда она оказалась в очень удаленном от своего
