и оплата получена, Карш заглянул под навес, в арендованные стойла гварни. Его девочки отдыхали, избавленные от груза, пили прохладную воду. Нектар чёрного цветка по трубам поднимался из-под земли, из самой великой реки, что однажды была лазурным драконом, а теперь навеки уснул там, где не жалит его огненный брат Орт. Карш не стал их тревожить, прошёл в дальнее стойло, где, словно луч Орта в сумраке, сияла золотом гордость караванщика – гвар цвета мёда.
– Как моя красавица? – подал голос Карш.
Завидев хозяина, животные зафыркали, потянулась мордой, уткнулась в плечо и шумно выпустила воздух.
– Я тоже по тебе скучал, Золотинка, – Карш снял со стены щётку и провёл по шёлковой шерсти.
В соседнем стойле Мараг поднял голову, прервал чистку Чернушки и подошёл к караванщику.
– Ей гораздо лучше, – Мараг погладил широкий лоб животного. – Я ж говорил, поправится. Ещё луна не обкрошится, как она сможет топтать песок наравне с остальными.
– Спасибо тебе, друг! Ты настоящее спасение и истинное сокровище для моего каравана. – Карш положил руку на плечо Марага, и спросил, заранее зная ответ: – Справишься здесь без меня? Вэл Мэйду должен забрать своих чернильных букашек, а для Цуа Хиан опечатанный ларь морозовика… Только ради всех богов, не открывайте его – иначе вся её ледяная пыльца превратится в пшик.
– Будет сделано, Вэл Карш, – Мараг хитро подмигнул и добавил шёпотом: – Главное – возвращайтесь к битве драконов!
– Неужели у тебя лишние завелись? – подтрунивал над гварником Карш, припоминая ему поражение в шархи при прошлой встрече.
– Я твоих готов приютить, – не остался в долгу Мараг. – А ещё…
Карш остановился и посмотрел на пунцового биста.
– Возьмите меня в следующий раз в пески. Наши ж отцы…
– Поговорим об этом после, – резче, чем хотелось, оборвал Марага Карш и более мягко добавил: – После обсудим. Но сразу скажу, я не хочу, чтобы алчная Мэй украла у меня лучшего гварника Аббарра!
Карш дунул в переносицу Золотинке, вернулся к грузу, подхватил ящик лучшего чавуки и пошёл к торговым площадям сектора.
О Мараге он подумает после, а пока время смыть песок, навестить старых друзей и ту, которой было отдано его настоящее сердце.
Караванщик словно переродился. Из моолонга, нацеплявшего на себя песок всех уголков Мэйтару, он вновь стал обычным тхару. Одежда пахла свежестью и мятой, ящик холодовика приятно морозил плечо, лучи новорождённого Орта льнули к щеке, как котёнок шаати.
Карш с удовольствием мерил улицы Аббарра широкими, уверенными шагами. Он любил этот прекрасный город, полный грехов и благодатей. Если бы кто-то спросил его, где джинны и феи, монстры и хранители, добро и зло обитают, он, не задумываясь, ответил, что силы Света и Тьмы клубком сплелись тут – в последнем оплоте Мэйтару, Чёрном цветке с белыми стенами, городе, в котором убийцы могут стать спасителями, а благородные леди –
