парень проехал автостопом почти полторы сотни километров из Челтенхэма и теперь блестяще играл постепенно затухающее соло в классическом блюзе Элмора Джеймса «Dust My Broom». Закончив выступление, в глубине зала Льюис увидел своего знакомого. Тот о чем-то разговаривал с двумя долговязыми подростками. Льюис к ним присоединился.
«Конечно, я знал Льюиса под его настоящим именем – Брайан Джонс, – вспоминает Дэвид Уильямс, тот самый знакомый, – и я его сразу представил его Мику и Киту. Они были впечатлены его выступлением»[17].
Эти ребята были очарованы блюзом, буквально одержимы им. Найти единомышленников, особенно в условиях информационного вакуума, было немаловажно. Их диалог в тот вечер проходил примерно так:
«Кого ты сейчас слушаешь?»
«На днях крутил пластинку Мемфиса Слима “Steppin’ Out”. Там такое крутое гитарное соло!»
«А кто на гитаре?»
«Мэтью Мерфи».
«Да ладно?! Мэтью Мерфи!»
События на новой музыкальной сцене развивались очень быстро, и Blues Incorporated исполняла функцию неустойчивого ядра. Покидая ансамбль Корнера, бывшие участники создавали такие же нестабильные по составу собственные группы. Стоило в Blues Incorporated засветиться новому вокалисту, девятнадцатилетнему Мику Джаггеру («одни губы и уши… похож на куклу чревовещателя»), как вскоре он покинул группу, прихватив с собой ударника Чарли Уоттса. Уоттса заменил Питер «Джинджер» Бейкер, а на бас встал Джек Брюс. Последующие месяцы место за микрофоном поочередно занимали Джон Болдри, Эрик Бердон и Род Стюарт. Вокалистом стал Эрик Клэптон, который, тупо уставившись в пол от смущения, все же убедительно спел «Roll Over Beethoven». Не угадаешь, кого можешь увидеть в клубе в этот раз! Однажды в клуб зашел Пол Понд, приятель Брайана Джонса. Он пел блюз с истинным оксфордским акцентом, а несколько лет спустя заявил о себе как вокалист Manfred Mann Пол Джонс. Другими словами «The Ealing Club» был настоящей кузницей талантов.
Субботние концерты в «The Ealing Club» дали начало блюзовым четвергам в клубе «The Marquee». Эта джазовая «мекка» находилась в подвале кинотеатра «The Academy Cinema» на Оксфорд-стрит и неохотно принимала выскочек. Но к декабрю 1962 года на блюзовые вечера в «The Marquee» приходило до тысячи человек, что постепенно подрывало чопорную репутацию заведения. Вслед за блюзовыми четвергами появились блюзовые понедельники. По мере развития блюзового бума развивалась и местная сцена: вслед за «The Marquee» появились новые клубы: «Flamingo», «The 100 Club», «Studio 51», «Eel Pie Island», а также «The Red Lion» в Саттоне, «The Crawdaddy Club» в Ричмонде, «The Railway Hotel» в Хэрроу и «The Rocky-Tick» в Виндзоре.
Купить блюзовый альбом в Лондоне в то время было практически невозможно. На пыльном цокольном этаже магазина джазовых пластинок «Dobell’s Jazz Shop» иногда появлялись подержанные пластинки. А если удавалось откопать какую-нибудь редкую жемчужину – например, Moanin’ in the Moonlight – шедевр Хаулина Вулфа, записанный на студии «Chess» в 1959 году с незабываемым исполнением «Smokestack Lightning» – или любой другой привозной альбом «Duke Records» с записями Джуниора Паркера, Отиса
Речь идет о Мике Джаггере и Ките Ричардсе.
