style="font-size:15px;"> Именно об этом подразделении и упоминал А.Е. Кушакевич.
Огневой бой под Томашовым разгорался. Германская пехота, сделавшая попытку выйти из окопов, понесла значительные потери, откатилась назад и активности не проявляла. Отступление русских частей не предполагалось. Командир лейб-гвардии Волынского полка отмечал: «Была полная уверенность в возможности держать немцев на приличном расстоянии и, во всяком случае ничто, не предвещало спешного оставления Томашова…»
Но в 15 часов гвардейцы получили приказ: «Немедленно отходить на север в том порядке, в каком части были на позиции»[17]. А.Е. Кушакевич писал: «…неожиданность приказания и сама форма его были для нас громом из чистого неба. Каждому было ясно, что оставление позиции днем, в непосредственной близости к противнику, при условии отхода по открытому полю и под огнем противника, поведет не только к совершенно напрасным потерям в людях, но и к потере управления частями». Совершавшийся в таких условиях отход принес большие потери в людях и материальной части: «…ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь со стороны немцев усилился до крайней степени, внеся большой беспорядок в наше отступление. Все попытки г. офицеров водворить таковой были тщетны. Лес, к которому все отходившее стремилось, был еще далеко, а все поле, по которому отходили, было в сплошных фонтанах земли, взрываемой снарядами тяжелой артиллерии. Командир полка, потеряв лошадь, решил идти по шоссе, рассчитывая, что на него будут выходить, войдя в лес, отходившие по обеим сторонам шоссе роты полка… В таком порядке, вернее беспорядке, дошли до южной опушки Томашова, где стоял в полной готовности встретить противника огнем броневой взвод.
Около этого времени по всему полю понеслись крики «кавалерия сзади», что еще более ускорило темп отступления и невольно заставляло сжиматься сердце начальника, так как на упорядоченный отпор кавалерии со стороны отходившей пехоты в этот период трудно было рассчитывать. И действительно, из оставленного нашими частями леса выехали уже на открытое место эскадроны противника. Тотчас же по ним открыл огонь наш гаубичный взвод, почему-то не получивший приказания об отходе и стоявший за первыми дворами Томашова. Огонь ли этого взвода, вид ли стоящих на позиции броневых машин, которым отдан был приказ прикрывать наш отход, пока мы не скроемся в лесу, но только высунувшиеся было из лесу немецкие эскадроны вернулись обратно в прикрывавший их лес, а мы избежали крупной неудачи, которая явилась бы следствием непонятного тогда и необъясненного впоследствии приказа об оставлении укрепленной позиции средь бела дня, под огнем противника. Очевидно, это вынуждалось общей обстановкой на фронте».
В лейб-гвардии Волынском полку выбыли из строя два батальонных командира из трех, потери же в нижних чинах были столь велики, что три батальона пришлось свести в два.
В этой ситуации и проявили себя русские броневики. Около
Генерал Кушакевич. Отход из Галиции // Вестник Волынца. Белград. 1932. № 8–9. С. 15.
