переводить «неомальтузианскую брошюру одного цюрихского ученого: Indersegen und Keine Ende, позже вышедшую в итальянском переводе как “Чем меньше детей, тем меньше рабов”»[69].
Джудиче испытывает крайнюю неприязнь к итальянцу, эгоистичному и надменному[70]. Она не понимает, как ее подруга могла влюбиться в мужчину, который считает всех женщин низшими существами. Но Анжелика защищает его, оправдывая его поведение бедностью, трудным детством и несчастливой жизнью. Разумеется, во всем виновато капиталистическое общество. Ее подруга совсем не уверена, что все это имеет отношение к Муссолини. Но она видит, что Анжелика любит его, а этого достаточно, чтобы принять тот факт, что утонченная и эмансипированная женщина так легко переносит надменность человека, уверенного в превосходстве мужчин над женщинами.
Бенито возвращается в Италию. Анжелика уже несколько лет пользуется успехом у итальянцев, она становится известной личностью. Особенно в кругах социал-демократов. Однажды, когда она писала статью для газеты «Вперед, соратницы!», в ее комнату вошел рабочий из Стабио, реакционного местечка в кантоне Тичино. Там только-только стал просыпаться революционный дух. Гость объяснил ситуацию и попросил Анжелику приехать побеседовать с местными социалистами. Она сразу согласилась. В зале гостиницы в Стабио собралось человек сорок. Когда городской священник узнал о ее приезде, он со своей кафедры осудил ее как «дьяволицу» и призвал женщин сорвать собрание. Так они и сделали: взяв вилы, с угрожающим видом явились к гостинице в сопровождении полиции. Хозяин гостиницы попросил их уйти, и социалисты вышли на площадь, заняв место напротив церкви. Это была не лучшая идея: едва Анжелика начала говорить, вовсю зазвонили колокола. Они перешли в другое место, в большой сарай, в окна которого сразу полетели камни. Оставаться там было опасно. Кто-то крикнул Анжелике: «Нам надо выбираться отсюда: сюда идут сотни женщин с вилами и кольями. Они убьют вас!» Они побежали в единственное безопасное место, к дому доктора, бежали по высокой мокрой траве, слишком высокой для Анжелики, она задыхалась, какой-то товарищ подхватил ее на руки и, не произнося ни слова, донес до дома доктора. Анжелика промокла, и он встал на колени и начал снимать с нее мокрые туфли. «Пожалуйста, не надо», – сказала она, но он, будто не слыша, снял ее туфли и поставил у печки сушиться. Отошел в сторону и написал на клочке бумаги: «Уважаемая товарищ Балабанова, я хотел бы отдать свою жизнь, чтобы спасти вашу. Я заикаюсь и всегда чувствовал себя человеком второго сорта. Мои родители умерли, когда я был еще мал, и я вырос благодаря людской благотворительности. В детстве другие дети дразнили меня и смеялись надо мной. Я не могу принимать участие в дискуссиях рабочих. Но когда я услышал, как вы говорите, я сразу понял, что вы принимаете близко к сердцу и выступаете за таких людей, как я, за всех угнетенных, несчастных, униженных»[71].
Ради этих людей Балабанова живет. Но сейчас не время для эмоций: в крышу летят камни, Анжелика рискует жизнью. Выйти из укрытия невозможно, слишком
В 40-х годах Мария Джудичи напишет брошюру, посвященную ее подруге Балабановой, – «Мелкие факты, которые нужно знать о Муссолини».
